Россия и Европа. Том 2

Как, спросим, сопрягается уверение Линкольна, что при Нико­лае «жизнь была предсказуема» с такой записью в дневнике Ники­тенко: «люди стали опасаться за каждый день свой, думая, что он может оказаться последним в кругу друзей и родных»?⁹⁹ Или с заме­чанием Погодина о том, что «во всяком незнакомом человеке пред­полагался шпион»?¹⁰⁰ Сходятся ли тут концы с концами?Как бы то ни было, у Линкольна совершенно определенно полу­чается, что не только стабильность режима, достигнутая, как мы ви­дели, посредством полицейского террора, но даже и Официальная Народность, эта духовная жандармерия, явилась каким-то образом достижением николаевского царствования. В том, во всяком случае, смысле, что «большинству в России вовсе не нужно было её навязы­вать. Значительной части образованного общества такая концепция нравилась и не может быть никакого сомнения, что и русское кресть­янство, хотя и не удовлетворенное своей несчастной экономической долей, все-таки обожало самодержца и самодержавие».¹⁰¹А Миронов еще и поправляет Линкольна, указывая, что и кресть­янская доля была при Николае не такой уж несчастной. Крестьяне, говорит он, «не были столь бесправны ни юридически, ни фактичес­ки, как часто изображается в литературе. Хотя они и признавались до некоторой степени собственностью помещиков, это не привело к полной деперсонализации крестьян: они продолжали считаться податным состоянием, платили государственные налоги, несли обя­зательную воинскую повинность», даже «могли с согласия помещи­ка вступав в гражданские обязательства».¹⁰² Право, если верить Миронову, то не стоит и огорчаться, что провалился николаевский «процесс против рабства».

Что же касается доктрины Официальной Народности, то уж она- то представляется Миронову несомненным достижением Николая. Он, правда, не опровергает ни одного из обвинений, выдвинутых в её адрес Погодиным. Ни того, что она «преследовала ум, унижала дух и убивала слово», ни того, что «распространяла тьму и покрови-

⁹⁹ ИР, вып. 6, с. 446.

М.П. Погодин. Цит. соч., с. 258.

Bruce Lincoln. Op. cit., p. 248.

Б.Н. Миронов. Цит. соч., т. 1, с. 376.

тельствовала невежеству». Зато, полагает он, эта доктрина «обобщи­ла практику эволюции российского государства в сторону правовой монархии и учла произошедшие изменения в государственности».¹⁰³ С еще большим почтением, естественно, относится к Официаль­ной Народности А.Н. Боханов. С его точки зрения, смысл доктрины «состоял в том, чтобы противопоставить модным теориям о „равен­стве" и „свободе" особое понимание русской государственности, неповторимого духовного облика русской нации... Уваров лишь призывал русских людей не превращаться в „умственных рабов" иностранных учений».¹⁰⁴

Глава четвертая «Процесс против рабства»

«НеДОСТрОЙКИ» Несложно пе­речислить, какие еще нововведения ставят в заслугу Николаю «восстановители баланса», кроме полицейской стабильности режима, сомнительной предсказуемости жизни и док­трины Официальной Народности, запрещавшей гражданам России иметь какие бы то ни было взгляды, кроме предписанных начальст­вом. Тем более, что за долгие три десятилетия нововведений этих было раз два и обчелся. Но поскольку уж они поднимаются на щит, рассмотрим их и мы. Вот они.