Россия и Европа

При обыкновенном ходе исторических дел эта народная сила нема, не подает своего голоса ни в брошюрах, ни в газетах, ни на общественных обедах со спичами, ни на митингах. Прислушиваясь лишь к этим, громко заявляющим о себе, голосам, не думают ли многие еще и теперь – не думали ли недавно почти все, – что, например, вся западная окраина России, начиная от Наровы до Днестра, враждебно настроена против России? Между тем опыт показал, что войска, усмирявшие польское восстание (в Юго-Западном крае, по крайней мере), в той же степени охраняли польское панство от мести народной. Так же точно русскую сторону держит народ и в Северо-Западном, и в Балтийском крае. Но воочию обнаружилось это в Западном крае только вследствие мятежа. Этого мало: эта проба показала, что даже в самой Польше, в этой классической стране русобоязни и русоненавидения, народ на нашей стороне.

Пусть только развяжет война путы дипломатического приличия, и мы увидим, как отзовутся славянские народы на искренний, прямой призыв России, который один только и может разом перетянуть на нашу сторону весы в борьбе с враждебными нам силами, к которому, следовательно, мы будем вынуждены самою силой обстоятельств, – призыв, отсутствие которого было главною причиною неудачи Восточной войны, но которого тогда сделать было нельзя (по невозможности сочетания политики либеральной и национальной) до освобождения крестьян, как уже было замечено выше.

Великое дело освобождения дало нам в руки еще новую силу, еще новое орудие. Было время, когда Франция, гордясь добытыми ею плодами свободы, угрожала противникам своим так называемою пропагандою как рычагом и домкратом, который мог сдвинуть с самых оснований их государственное здание, основанное не на знаменитых началах 1789 года. Оружие это, всегда тупое и бессильное по отношению к нам, теперь давно уже выпало из рук Франции и по отношению к европейским государствам; ибо что может предложить Франция прочим народам, чем бы они уже не пользовались еще в большей степени, нежели сами французы? Напротив того, Россия, эта страна варварства, застоя и абсолютизма, приобрела внезапно такое нравственное оружие, сила которого не вполне еще ясна и для нас самих, хотя уже мы имели случай раз употребить ее в дело с неимоверным успехом, ибо не только умиротворили им Польшу, но обратили даже всю массу тамошнего народонаселения в преданных России подданных, от нее лишь чающих своего спасения и устройства своего благосостояния. Нравственная сила эта называется – крестьянским наделом! Знамя, на котором будет написано «Православие, Славянство и крестьянский надел», то есть нравственный, политический и экономический идеал народов славянского культурного типа, не может не сделаться символом победы, нашим «Сим победиши», которое внесет в ряды наши и наших союзников уверенность торжества и ужас и смятение – в ряды наших противников.

Глава XVII Славянский культурно-исторический тип (вместо заключения)