Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

10 апреля 1922 года открылась международная экономическая и финансовая Генуэзская конференция. Инициатива ее созыва принадлежала Ленину, а Верховный совет стран Антанты в начале 1922 года во французских Каннах принял решение о проведении конференции в Италии. Пять "приглашающих держав": Англия, Бельгия, Италия, Франция и Япония вкупе с США, в качестве "молчаливого (ну-ну. -С.К.} наблюдателя", пригласили в Геную 23 страны - в том числе Германию и Советскую Россию. Целью провозглашалось "изыскание мер к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы", а в действительности в Италии Запад хотел попробовать русских на прочность и по пытаться навязать им свою волю.

Из этого не вышло ровным счетом ничего. Зато через не делю после начала Генуэзской конференции в местечке Рапалло под Генуей нарком иностранных дел Чичерин и его германский коллега Вальтер Ратенау подписали договор между РСФСР и Германией.

Их первые беседы прошли еще 4 апреля, когда наша делегация была в Берлине проездом. Ратенау тогда на предложения Чичерина откликался неохотно. По словам заведующего во сточным отделом МИДа Веймарской республики Мальцана, Ратенау рассчитывал на Геную и на то, что вместе с Францией и Англией, особенно с первой, он добьется от нас большего.

А вышло так, что англо-французы германскую делегацию от обсуждений устранили, и Ратенау начал беспокоиться, как бы русские не договорились с Антантой за счет немцев. Ему этого в Германии не простили бы.

Растерянный Мальцан стал наведываться к Чичерину, а затем поздней ночью устроил с Ратенау и коллегами историческое "пижамное совещание". Речь шла о том, подписывать ли мирный договор с русскими. 16 апреля Ратенау с ведома Берлина решил: подписывать!

Россия и Германия восстанавливали дипломатические и консульские отношения и режим наибольшего благоприятствования в торговле. Провозглашалось экономическое сотрудничество, а сотрудничество политическое подразумевалось.

Мы взаимно отказывались от всех имущественных и финансовых претензий. Немцы - от возмещения за советские меры национализации, русские - от компенсаций, положенных России по Версальскому договору. И такой взаимный отказ имел значение даже более важное, чем можно было предполагать.

При составлении Версальского ультиматума Антанта не забыла-таки о России. Статья 116 договора давала нам право на возмещение военных долгов за счет Германии на сумму в

16 миллиардов золотых рублей - при наших долгах Антанте в почти 9 миллиардов. Кроме того, по статье 177 мы имели право на репарации. Расчет был неглупым: миллиарды-то были более на бумаге, но если бы мы польстились на эту приманку, то, во-первых, сразу же привязывали бы себя к союзникам. А во-вторых, на долгие годы осложняли бы отношения с Германией.

Вышло иначе! Да и как иначе! Еще до Рапалло, в 1921 году, в министерстве рейхсвера была создана спецгруппа майора Фишера для налаживания контактов рейхсвера с Красной Армией!

11 августа 1922 года было заключено первое временное соглашение между ними. Хотя обе страны были намерены сотрудничать не столько в сфере "пушек", сколько в сфере "масла".

23 марта 1922 года (тоже до Рапалло) между Россией и компанией "Фридрих Крупп в Эссене" был заключен концессионный договор о сдаче 50 тысяч десятин в Сальском округе Донской губернии сроком на 24 года "для ведения рационального сельского хозяйства". Концессионер полностью ставил хозяйство со всем инвентарем и сооружениями, а в качестве платы передавал нам пятую часть урожая, но главное - опыт.

В этой поучительной истории и взаимные выгоды, и взаимные недоразумения, и пути их устранения отразились как в капле воды. Уже после подписания соглашения московским представительством Круппа немецкие директора заартачились, хотя о концессии просили сами.

Ленин предложил нажать на Круппа, и у нас было, чем нажать... Дело было в том, что в Швеции и в Германии - у Круппа - Россия размещала тогда крупный заказ на паровозы и железнодорожное оборудование. От добрых отношений с немцами зависела их доля. Начались переговоры, и

17 марта 1923 года Крупп договор подписал. Его сельскохозяйственная концессия существовала на Дону до октября 1934 года.

Германия по-прежнему оставалась крупнейшим нашим внешним партнером и по-прежнему единственным, сотрудничество с которым было для нас жизненно важно.

Даже поражение в Первой мировой войне немцев не подкосило. Происходивший из давно обрусевших шведов советский оптик Сергей Эдуардович Фриш вспоминал: "Версальским ми ром союзники пытались обезвредить Германию, разрушив, прежде всего ее экономический потенциал. Лишенная желез ной руды, каменного угля, колониальных товаров, подавленная чудовищными репарационными платежами, Германия должна была превратиться в третьестепенное, послушное государство. Но в действительности получилось не так: уже в 1920-1921 годах Германия превратилась в конкурентоспособного экспортера. В Англии говорили: что вы можете поделать, если на внешнем рынке немецкий паровоз стоит дешевле английского умывальника"!