Россия и Германия: вместе или порознь?

И начинаются рассказы о том, что фюрер не разрешал видеть себя в неглиже, поэтому появлялся перед людьми только умытым, чисто выбритым, одетым и «обязательно в галстуке»... Кроме того, он «каждый день мыл голову и полностью омывал свое тело, чистил зубы и полоскал рот после каждого приема пищи, брился два раза в день, был до мелочей опрятен, чистоплотен, бережлив и экономен»...

Ясное дело — извращенец!

Гуляют из книги в книгу «многозначительные» намеки на то, что Гитлер не любил обнажаться... Ну, на нудистских пляжах его действительно не фиксировали, но есть же фотографии, где он снят в баварском национальном костюме. А это, между прочим, открытая (без галстука!) рубашка, короткиекожаные штаны, чулки до колена и черные полуботинки.

Есть и такие вот строки из «Майн Кампф»: «Платье должно служить делу воспитания молодежи. Тот молодой парень, который летом расхаживает в длинных штанах, закутанный до шеи, уже одним этим приносит вред делу своей физической закалки».

Причем интересно, как может искажаться через десятилетия восприятие прошлого некоторыми мелкими фигурами большой истории. Траудль Юнге была в бункере реального Гитлера почти до конца... Вот она на снимке военного времени в салоне-ресторане личного спецпоезда фюрера. Покуривая за одним столом с подругой и мужем — слугой Гитлера Гансом Юнге, она рассматривает фотографии. Очаровательная в своей интеллектуальной заурядности девушка, одушевленная «причастностью к элите».

Потом она на долгие годы замолчала, но когда настырные газетчики одолевают, приходится быть «на уровне темы».. И звучат «глубокомысленные» откровения о том, что: «проигрыш войны Гитлер осознал уже после Сталинграда. И все-таки он продолжал ее. Это было его преступлением...»

Ну и так далее...

Откуда такое детальное знакомство со стратегическими оценками ситуации Гитлером у технической секретарши? Обаятельная и в старости Траудль много раз читала о том, о чем говорит. И теперь даже сама уверена, что сказанное ею и есть историческая правда. Хотя таким ее «свидетельствам» даже не грош цена. Правду, причем очень интересную, она сообщает тогда, когда рассказывает о человеке, которого вместе с другими юными секретарями развлекала болтовней за обеденным столом. И виден из этого рассказа не бесноватый самодур или мистик—позер, а вполне нормальный характер...

С неплохо, между прочим, развитым чувством юмора пусть и не всегда утонченным. Вот тут у бывшей секретарши фюрера все детали явно верны: зачем лгать маленькому человеку, когда конъюнктура давно позади. Миф о бесноватости был выгоден, и выгоден поныне большим людям, желающим спрятаться за этой выдумкой от личной ответственности за собственные дела.

Увы, историки, не говоря уже о литераторах, слишком часто довольствуются непритязательными сказочками вместо трезвой логики, позволяющей помнить, что любой человек — это всегда человек. И если его поведение внешне нелогично, то это, как правило, имеет вполне логичную причину...

Реальный Гитлер не мог бы стать тем, кем он стал, если бы он не обладал не просто волей, но крепкой волей и устойчивой психикой при развитой способности к самоконтролю. Хотел бы я видеть психопата, вдумчиво изучающего свои фотографии в различных ораторских позах, сделанные партийным фотографом специально для того, чтобы отшлифовать мастерство речей вождя.

Демосфен, произносивший речи перед шумящим морем с камешками во рту, в XX веке явно поступал бы так же. Но Демосфена приводят в пример как образец сосредоточенного упорства, а Гитлера представляют импульсивным неврастеником, произносившим речи по наитию и в мистическом экстазе.

Фон Дирксен потом заявлял, что Гитлер не оставил у него сильного впечатления и что фюреру «недоставало самоуверенности и достоинства по-настоящему сильного характера». Что ж, полнейшей внутренней собранности характера, может быть, и не было — для человека эмоционального это не так уж и неожиданно.

Но самоуверенности и достоинства у Гитлера было, все же, немало. И чтобы понять это, не надо даже справляться у мемуаристов. Достаточно внимательно смотреть кинодокументы.

Впрочем, Гитлер до 1936 года и Гитлер уже времен 1941 года — это в психическом отношении действительно, пожалуй, два разных человека. С 1935 года злым гением реального Гитлера начал становиться доктор Морель. И весьма вероятно, не он сам (или не только он сам) разрабатывал рецепты и схемы своих ежедневных инъекций, безусловно влиявших на психику фюрера...

Эрих Фромм, никогда в глаза Гитлера-то не видевший, тем не менее утверждал, что тот был некрофилом (то есть любителем сексуальных упражнений с трупами). Сказать такое о человеке, чистоплотном до педантичности, принимавшем ванну по два раза на день и отказывавшемся от бульонов, которые называл «трупным чаем»!?