Россия и Япония: стравить!

Эта его ложь (а это — ложь) очень красноречива! Ну какая разница — когда и как состоялся первый контакт адмирала с американцами, если сам факт его последующего тесного сотрудничества с ними сразу же по приезде в Питер 1917 года был в реальном масштабе времени известен многим в русских правительственных и политических кругах?

И что страшного было бы в признании, что да — ехал вместе и беседовал не раз? Чего бы это двум союзным адмиралам да и не скоротать путь с юга на север в приятной беседе?

Ан нет! Колчак в этой «мелочи» почему-то юлил и темнил. И, повторяю, лгал. Во-первых, ехал он с американцами не просто в одном поезде, а именно в одном вагоне. И не просто ехал, а и разговоры вел, свидетелем чему был переводчик — лейтенант Дмитрий Федоров.

Во-вторых, если бы у Колчака 7 июня не было какого-то разговора с Гленноном, то вряд ли американцы уехали бы с Черноморского флота в тот же день. Ведь о минном деле им мог рассказать не один лишь Колчак, да и летний Севастополь настолько неповторимо хорош, что уж на пару деньков там можно было и задержаться.

Благо повод был.

Ну, и в-третьих, просто быть такого не могло, чтобы за несколько суток пути Гленнон, не добравшись до Колчака в Севастополе, не попытался с Колчаком познакомиться в пути, а Колчак ему безосновательно отказал. Это было бы уж верхом невежливости!

Тем не менее Колчак упорно отрицал знакомство с Гленноном до Питера. Выходит — было отчего?

Нет, не за минным опытом приезжал Гленнон, а за Колчаком. И явно еще до их совместного прибытия в русскую столицу два адмирала познакомились. Однако зачем Колчак так потребовался Гленнону? Ведь не был же, конечно, Александр Васильевич настолько всемирно знаменит, чтобы о нем знали в Штатах.

Я еще к этому вопросу вернусь. Но напомню, что если за океаном адмирала не знали, то его политический облик был зато неплохо известен в Петрограде. И известен как раз тем российским «верхам», которым все более «красный» ход русской революции ничего хорошего не сулил. Да и Антанте, и Золотой Элите от надвигающейся большевистской, идущей на смену состоявшейся кадетской, революции ожидать приятности не приходилось.

Российские буржуазные круги не могли не поглядывать с надеждой на круги антантовские... Вспомним того же члена палаты общин Самуила-Самуэля Хора. Он сидел в Питере давно и деловые знакомства имел не только в до-, но и в послефевральских элитных кругах... И мало можно сомневаться, что или сам Хор, или его русские знакомцы (может, с подачи того же Керенского или военного министра Гучкова) вывели американцев на Колчака.

Причем — в целях вовсе не военно-морских.

В иркутских своих показаниях Колчак упорно стоял на том, что от политики был всегда далек. Но вряд ли это было так на самом деле даже во времена до революции... А уж после революции это было абсолютно не так! И почему-то, уважаемый мой читатель, от анализаисториков ускользнуло немало занятных фактов, имеющих то или иное касательство к будущему «Верховному правителю». Приводить их — приводили. А вот осмыслить...

Часть таких — внешне «несуразных» — фактов я уже привел.

Но есть в истории Колчака и другие «несуразности». Ну, вот одна из них...

Забегая немного вперед, я сообщу, что адмирал, приехав в Питер в начале июня 1917 года, почти сразу же — после прошедших там переговоров с контр-адмиралом Гленноном — согласился поехать в Америку как консультант. Об известной лишь с его слов сути этих «консультаций» будет сказано отдельно. А пока лишь замечу, что Керенский на отъезд адмирала соглашался...

Тимиреву Колчак известил.

Так за чем дело стало?

Вперед!

Колчак же почему-то задерживается и... возглавляет военный отдел антибольшевистского «Республиканского национального центра», который с мая 1917 года исподволь начал готовить военный переворот.

Центр был образован под эгидой мощного Сибирского банка не столько военными, сколько контрреволюционно настроенными... инженерами и дельцами. Но после того как командующий Петроградским военным округом Лавр Корнилов стал Верховным главнокомандующим, руководство этим «инженерско-бизнесменским» центром перешло к нему,

Спрашивается, почему по приезде Колчака в столицу не кому-то, а именно ему комитет центра предложил руководство военным отделом РНЦ? Собственно, источники обычно называют в качестве такового полковника Леона Дюсимитьера. Но Дюсимитьер был начальником военного отдела и координатором путча уже на заключительных этапах подготовки, после того, как Колчак (скажу это, забегая опять-таки вперед) из Питера отбыл. А вот когда он туда из Крыма прибыл, «инженеры» обратились к адмиралу. А Дюсимитьер Колчака лишь сменил.

Генерал Деникин в своих «Очерках русской смуты» посвятил «Республиканскому центру» несколько страниц. И он сообщал, что деньги этому центру давала крупная буржуазия, при этом «лично представители этой банковской и торгово-промышленной знати стояли вне организации, опасаясь скомпрометировать себя в случае неудачи».