Россия и ислам. Том 2

Далее Богородицкий буквально ликует, и вот по какой причине: «Мы постоянно слышим, что известная народность вымирает. На языке недоумков – это что-то ужасное, а на нашем русском – мы должны радоваться! Это значит, нас прибыло: вымирающая, как говорят, народность, сливается с более сильным соседним народом, в большинстве с русским»⁸⁴.

* * *

Тут же надо напомнить, что от крайних вариантов европоцентризма, исламофобства⁸⁵ и т. п. не оказался застрахованным и ряд видных представителей русской науки международного права.

Я уже приводил соответствующие выдержки из трудов знаменитого Мартенса⁸⁶, доказывавшего, что международное право действует лишь в отношениях между «цивилизованными» государствами, а в отношениях последних с «нецивилизованными» государствами и народами оно не действует. Там, утверждал Мартенс, должны применяться начала «естественного права».

Далеко не все русские юристы-международники полностью восприняли эти тезисы Мартенса, но в целом, повторяю, европо-и христианоцентристские ориентации сильно повлияли и на них. Так, профессор Новороссийского (Одесского) университета П.Е. Казанский отмечал, что в «наши дни (его книга «Введение в курс международного права» вышла в Одессе в 1901 г.) в международных отношениях, наряду с государствами, принимают участие и международные общества». Но под таковыми он имеет в виду лишь вселенские христианские церкви и другие «соединения отдельных индивидов», исключительно, однако, состоящие из представителей европейско-американской цивилизации. И даже в 1917 г. Н.А. Захаров – представитель психологической теории права в русской науке международного права – писал о международно-правовом общении:

«По мере того, как человечество укреплялось в сознании необходимости установления правильно организованных сношений между государствами, и особенно после того, как христианская культура и мораль внесли в эти сношения начала взаимного уважения и равенства, сношения эти начинают принимать характер правовой… Обусловливавшее такой характер отношений правовое воззрение, укреплявшееся веками в сознании христианских государств, и образовало объединенный этим сознанием круг государств, которые, руководствуясь им в своих взаимных сношениях, создали международно-правовое общение (подчеркнуто Захаровым. – М.Б,)»⁸⁸.

Таким образом, если конечный источник международного права Захаров усматривает в «психологическом сознании человека», то сущность этого права он сводит к правосознанию христианских народов и, следовательно, ограничивает сферу полноценного международно-правового общения только христианским же ареалом.

Известный юрист-международник М.Н. Капустин так определяет цели международного общения (которое он называет «международной ассоциацией»):

«Основанная на непреложных фактах международная ассоциация имеет своей задачей, не уничтожая самостоятельности своих членов, служить постоянной представительницей интересов цивилизации… Эти интересы заключаются в удовлетворении тем требованиям, которые необходимы для совместного развития всех народов». Но дальнейшие пояснение Капустина свидетельствуют, что речь идет лишь об интересах «цивилизованных народов» в их сношениях с «нецивилизованными»: «веротерпимость, правосудие, облегчение обмена материальных и духовных, сил народных, признание правоспособности иностранцев и проч.»⁸⁹.

Профессор Харьковского университета В.П. Даневский определяет международное право как «постоянный порядок (курсив Даневского. – М.Б.) отношений между поданными государств высшей культуры и самими этими государствами, отношений, регулируемых внешними, формальными нормами»⁹⁰ (хотя и считал в идеале международное право правом универсальным⁹¹).

Рассмотрим все же подробнее, как трактовался вопрос о сфере действия международного права.

Как и Даневский, например, подавляющее большинство русских юристов-международников занимало ту точку зрения, что международное право в принципе универсально и должно охватывать все народы и государства. Но на практике по отношению к «нецивилизованным» или «диким» народам его надобно применять с немалыми ограничениями и особенностями.

М.Н. Капустин и А.Н. Стоянов (профессор Харьковского университета) предпочитают касаться столь деликатной – для либералов, во всяком случае, – тематики лишь вкратце.

Так, Капустин писал относительно «международного союза»: «Сложившись в Европе, этот союз распространился и на другие части света: Североамериканские штаты вошли в состав его в 1782 г., Бразилия – 1822 г., Турция — в 1854, Либерия – 1847, Персия, Япония, Китай – примыкают к общению с цивилизованным миром»⁹².