Россия и Южная Африка: наведение мостов

Конечно, южноафриканцы встречались с русскими девушками. Для некоторых эти отношения оставались воспоминаниями юности, другие возвращались в Африку с русскими женами.

Об отношениях с русскими девушками и женщинами упоминали в своих воспоминаниях немногие, но все же такие упоминания были.

Касрилс вспоминал о своем пребывании в Одессе: «… по субботам мы ходили на танцы в Дом офицеров, где имели возможность познакомиться с местными девушками. Это было чистое, добросердечное развлечение с приемами ухаживания, которые, как мне казалось, вышли прямо из русских романов девятнадцатого века. Некоторые из более старших товарищей, которым было уже далеко за сорок, завели знакомства с вдовами военной поры и по субботам и воскресеньям наслаждались домашним уютом. Это были достаточно тайные романы, и я узнал об этом только тогда, когда один из наших ветеранов, „дядюшка“ Джеремия, пригласил меня на обед в воскресенье. Когда мы пришли в дом его возлюбленной – женщины за пятьдесят лет, сыновья которой были в армии, на него хлынул поток чувств…» [923]

Твала, учившийся в СССР в 1976 г., пишет, что, когда он шел на свидание, имя и адрес девушки, с которой он собирался встретиться, нужно было сообщать начальству. Очевидно, полагал он, чтобы ее проверили в КГБ. Твала думал, что если бы проверка была неудовлетворительной, то встречу не разрешили бы. Но о таких случаях он никогда не слышал. «Я нашел русских женщин очень привлекательными, – пишет он, – особенно женщин смешанной европейско-азиатской крови. В целом расовой дискриминации в России я не испытывал. Стоило мне подружиться с какой-нибудь русской женщиной, ей обязательно хотелось потрогать мои курчавые волосы» [924] .

Хиллел Тиктин женился на девушке из Киева, где проходил подготовительный курс. Препятствий ему не чинили, наоборот, постарались создать более подходящие условия, когда у него родился сын [925] .

Синдисо Мфеньяна женился через год после приезда в СССР. Как он говорил, «это было большим сюрпризом для комсомола. Мне они ничего открыто не сказали, только позже я узнал, что у них были возражения» [926] . Но, конечно, у девушек и жен были проблемы с советской бюрократией. Об этом говорили нам и Рита (Филорида) Мфеньяна, жена Синдисо, и Люся Ндлову, жена Пилы Ндлову, диктора Московского радио, вещавшего на зулусском языке [927] . Нелегко было быть женой иностранца – пусть и «прогрессивного» – в Советском Союзе, трудно и за рубежом. На упреки комсомольского руководства обе говорили об интернационализме: «Ведь это вы нас так воспитали». Но для советской иерархии интернационализм был понятием государственной политики, а не личных отношений.

Рита не отказалась от советского гражданства – да и какое ей было принимать? Ее муж был человеком «без гражданства». Но по поводу проблем с визами в советском консульстве в Лусаке Рите говорили: «Что вы хотите? Вы же знали, на что шли» [928] .

Рита работала в Лусаке по специальности – инженером в Корпорации электроснабжения Замбии. Жилье семье предоставила эта компания, а на зарплату они смогли купить машину. Синдисо работал в структурах АНК, но получал только дотацию, которой хватало разве что на хлеб и сигареты. Правда, раз в неделю АНК предоставлял своим кадрам продовольственные пайки. Но было в них, что попало. Паек мог состоять, например, из капусты и пяти пачек супа. Или целый месяц в нем были только советские консервы фабрики «Слава». Только в конце 1970-х годов стало легче [929] .

Рита привнесла в жизнь анковской колонии в Лусаке элементы советской жизни. До ее приезда там ничего не делалось для детей. С помощью женской секции АНК она создала для них пионерскую организацию и детский клуб, в котором члены АНК рассказывали ребятам о своем опыте или о том, что знали, учили песням и танцам и разным практическим навыкам. Потом именно эти дети по ее инициативе поехали в «Артек». Организовала Рита и библиотеку – прямо у себя в доме [930] .

Приключения Люси Ндлову в южноафриканской глубинке – целый роман. После того как после почти трех десятилетий жизни в Москве семья переехала на родину Пилы, под Дурбан, Люсе пришлось проходить церемонию замужества заново, в соответствии с зулусскими обычаями. А потом вступать в сложную систему отношений с многочисленной новой родней. Проблемы были отчасти связаны с традициями, отчасти с политикой: отец Пилы был одним из руководителей зулусской партии Инката, а его сестры – активистками этой партии. В начале 1990-х годов между Инкатой и АНК шла настоящая гражданская война за контроль над провинцией Натал, и партийная принадлежность Пилы могла стоить ему жизни [931] .

Перестройка: ветер перемен в СССР