Россия и Южная Африка: три века связей

«Как и ты и Сандро [98], я всецело поглощен войною Англии с Трансваалем; я ежедневно перечитываю все подробности в английских газетах от первой до последней строки и затем делюсь с другими за столом своими впечатлениями. Я рад, что Аликс [99] во всем думает, как мы; разумеется, она в ужасе от потерь англичан офицерами, но что же делать — у них в их войнах всегда так бывало!

Не могу не выразить моей радости по поводу только что подтвердившегося известия, полученного уже вчера, о том, что во время вылазки генерала White целых два английских батальона и горная батарея взяты бурами в плен!

Вот, что называется, влопались и полезли в воду, не зная броду! Этим способом буры сразу уменьшили гарнизон Лэдисмита в 10 тысяч человек на одну пятую, забрав около 2000 в плен.

Недаром старик Крюгер, кажется, в своем ультиматуме к Англии, сказал, что, прежде чем погибнет Трансвааль, буры удивят весь мир своей удалью и стойкостью. Его слова положительно уже начинают сказываться. Я уверен, что мы еще не то увидим даже после высадки всех английских войск. А если поднимется восстание остальных буров, живущих в английских южно-африканских колониях? Что тогда будут делать англичане со своими 50 тысячами; этого количества будет далеко недостаточно, война может затянуться, а откуда Англия возьмет свои подкрепления — не из Индии же?

Ты знаешь, милая моя, что я не горд, но мне приятно сознание , что только в моих руках [100] находится средство вконец изменить ход войны в Африке. Средство это очень простое — отдать приказ по телеграфу всем туркестанским войскам мобилизоваться и подойти к границе. Вот и все! Никакие самые сильные флоты в мире не могут помешать нам расправиться с Англией именно там, в наиболее уязвимом для нее месте».

«Расправиться с Англией» — это Николай называл своей «излюбленной мечтой». Правда, понимал, что время для ее осуществления пока не настало: «…мы недостаточно готовы к серьезным действиям, главным образом потому, что Туркестан не соединен пока сплошной железной дорогой с внутренней Россией».

Но все же решил действовать — начать с Вильгельма II: «Я намерен всячески натравливать императора на англичан, напоминая ему о его известной телеграмме Крюгеру!» [101]

Внимание царя и его окружения к англо-бурской войне было непритворным. В своем дневнике, отнюдь не предназначавшемся для публикации, Николай записал 14/27 января 1900 г.: «Сандро, как и все мы, впрочем, совсем помешался на войне англичан с бурами» [102].

Англо-бурская война стояла в центре внимания, как тогда говорили, «цивилизованного мира», когда этот мир встречал 1900 г. [103] На заре ХХ столетия в этой войне видели крупнейшее международное событие. Многое из тогдашних прогнозов, тогдашних надежд и мечтаний, разочарований и скептицизма было так или иначе связано с той войной.

Война, в которой Великобритания завязла на два с половиной года, поражения, которые она терпела от двух маленьких бурских [104] республик — это нанесло удар по престижу Британской империи и повлияло на межгосударственные отношения в Европе.