Россия и Южная Африка: три века связей

«Это и есть тот материал, из которого должна сформироваться наша нация; и мы — немногочисленная и в настоящее время безраздельно господствующая белая аристократия, на которой долг провести социальное переустройство лежит в первую очередь, — мы должны благодарить судьбу за такой человеческий материал».

Страна будет сильна и богата, доказывала Оливия Шрейнер, если «население Южной Африки будет единым».

«Но если оно не будет единым?» — задавала она вопрос.

Предвидя, что правящие круги не захотят создавать южноафриканскую нацию, она показывала пагубность такого решения для самих же белых.

«Если ослепленные временными выгодами, мы по-прежнему видим в нашем черном населении только гигантские рабочие руки, которые трудятся на нас; если они для нас не люди, а только инструмент; если они лишены земли, хотя и выказали способности к крестьянскому делу <…> если их не допускают к высшим формам труда, не дают прав гражданства, не предоставляют возможности участвовать в нашей социальной организации, хотя их собственную разрушили; если эти массы, не связанные с нами чувством благодарности и симпатии и далекие от нас по крови и цвету кожи, мы все же будем держать лишь в положении бурлящего невежественного пролетариата, — тогда я лучше не стану заглядывать в будущее своей страны <…>

Пока девять десятых нашего населения не станут полноправными гражданами и не получат возможности участвовать в управлении государством, разве сможем мы чувствовать себя в безопасности? Разве у нас будет мир? Один разочарованный человек, считающий, что с ним поступили несправедливо, — это уязвимая точка общества, но когда в таком положении находится подавляющее большинство обитателей страны — это уже трещина во всей социальной структуре <…> В конечном счете покоренный народ всегда накладывает печать на лицо завоевателя… Если мы возвышаем черного человека, мы возвысимся вместе с ним; если мы попираем его ногами, он потянет нас назад, сковывая наши движения».

Свои размышления Оливия Шрейнер озаглавила: «Closer Union» — «Более тесный союз». В этом заглавии — ее основная идея.

До Оливии Шрейнер никто не проявлял такого подхода к расовой проблеме Южной Африки, а может быть, и к всемирной расовой проблеме. Не заслуживают ли внимания ее взгляды и в наши дни? И не только в Южной Африке?

* * *

Что же увидели в ее творчестве российские издатели и читатели?

Знакомство России с Оливией Шрейнер началось с «Истории африканской фермы». Перевод печатался в «Вестнике иностранной литературы», в четырех номерах, с сентября по декабрь1893 г. Чуть раньше в том же журнале появился один из ее маленьких рассказов [267]. Скорее всего, его опубликовали в связи с тем, что готовился перевод романа: рассказ был как бы первой визитной карточкой автора.

Публикация перевода сопровождалась заметкой об авторе. Приведем ее целиком. Подпись под заметкой — Ф.Б. [Ф. Булгаков?].