Россия и Израиль: трудный путь навстречу

Во-первых, почти все авторы, профессионально занимающиеся Израилем на постсоветском пространстве, живут в Москве и сотрудничают (как правило, одновременно) в трех московских научных учреждениях: Институте востоковедения, Институте Ближнего Востока и МГИМО. Практически каждый из специалистов является единственным экспертом по своей области в России: А.В. Федорченко и Д.А. Марьясис – по израильской экономике, Т.А. Карасова – по израильской партийно-политической системе, С.М. Гасратян – по роли религии в израильской общественной жизни, Г.Г. Косач и Н.А. Семенченко – по израильским леворадикальным движениям, Т.В. Носенко и Г.А. Меламедов – по проблеме Иерусалима, И.В. Масюкова – по русскоязычной общине страны, Е.Ю. Усова – по израильской внешней политике, А.Е. Локшин – по истории советского еврейства и советско-израильских отношений, В.П. Воробьев – по израильскому конституционному праву. Г.И. Мирский, И.Д. Звягельская и Е.Я. Сатановский являются признанными экспертами по широкому кругу ближневосточных вопросов и, в частности, арабо-израильскому конфликту. За пределами Москвы Израилем на сколько-нибудь приемлемом уровне занимаются в буквальном смысле слова единицы: Е.Е. Эпштейн – в Санкт-Петербурге, С.В. Вольфсон и В.П. Румянцев – в Томске, О.А. Колобов, А.А. Корнилов и И.В. Рыжов – в Нижнем Новгороде, М.Г. Агапов – в Тюмени, Д.Т. Шевелев – в Минске, Ю. Корогодский – в Киеве, причем у них крайне мало публикаций не только в международной, но даже и в центральной российской научной периодике. В результате российским ученым – специалистам по Израилю практически не с кем вести интеллектуальную полемику: каждый из вышеназванных авторов де-факто является «монополистом» в сфере своей специализации. За последние годы в Москве, Нижнем Новгороде и других городах были защищены несколько десятков диссертаций и дипломов о тех или иных аспектах израильской политики, общественной жизни и культуры, однако лишь небольшое число этих работ представляют собой действительно оригинальные авторские исследования, а не переписывание своими словами уже появившихся публикаций. Численность молодых научных сотрудников-израилеведов, пришедших в научные учреждения и публикующихся в признанной научной периодике, остается крайне малочисленной.

Во-вторых, проблема состоит в том, что практически никто из перечисленных выше авторов не пишет по-английски, из-за чего их работы недоступны иностранным коллегам. На русский язык переведено более сотни книг по истории сионизма и Государства Израиль, опубликованных в оригинале на иврите, по-английски и (в редких случаях) по-французски, но ни одна из книг об Израиле, написанная по-русски, не была издана ни на каком другом языке (насколько известно, единственным исключением является труд В.П. Воробьева «Конституционно-правовая система Государства Израиль», изданный в Москве в 2002 году, переведенный на иврит). Это касается как важных книг, написанных российскими специалистами [275] , так и трудов эмигрировавших в Израиль ученых, пишущих на русском языке [276] . Единственная книга об Израиле из всех опубликованных на русском языке, которая вышла и на английском – «Русская улица в еврейской стране. Исследование фольклора эмигрантов 1990-х в Израиле» Марии Еленевской и Ларисы Фиалковой (Москва, 2005). Сборники статей, над которыми совместно работали российские и израильские ученые [277] , также были опубликованы только по-русски. Таким образом, диалог идет исключительно в одну сторону: читающие по-русски имеют возможность, даже и не зная в достаточной мере иностранных языков, изучать в переводах работы многих израильских и американских ученых, дипломатов и журналистов, однако не владеющие русским языком израильтяне и американцы лишены возможности следить за работами специалистов по Израилю, пишущих на русском языке.

В-третьих, ни в Израиле, ни в России не существует какой-либо реально функционирующей консультативной редакционной коллегии, которая бы отбирала книги, которые наиболее целесообразно было бы перевести. Каждая организация, как правило, переводит и издает то, что соответствует ее собственным институциональным интересам. Хотя по-русски изданы такие важные книги, как монографии Шломо Авинери «Происхождение сионизма» и Амнона Рубинштейна «От Герцля до Рабина и дальше», двухтомник Хаима Герцога «Арабо-израильские войны», переведенное с французского языка исследование Жан-Кристофа Аттиаса и Эстер Бенбасса «Вымышленный Израиль» и другие, целый ряд важнейших трудов остается непереведенным. Бывало и так, что прекрасные книги выходили в подстрочном переводе, которого не касалась рука научного редактора, как случилось с фундаментальным трудом Уолтера Лакера «История сионизма».