Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

В результате этого после занятия Порт-Артура русская политика в Европе не изменилась. Руководство армии и флота докладывало царю, что Россия в состоянии иметь флот на Дальнем Востоке, существенно превосходящий японский, и в то же время оставшиеся на Балтийском флоте силы будут равны по мощи всему Германскому флоту. Армия готовилась к наступательной войне с Германией. А параллельно продолжалась подготовка к захвату Проливов на юге. И все это делалось в исключительно благоприятной для России внешнеполитической обстановке. Германия в 1894–1905 гг. не была еще готова к войне на два фронта (одновременно с Россией и Францией). Да и желания воевать с Россией у Германии не было. Турция переживала очередной период внутренней нестабильности и абсолютно не была готова к войне даже в союзе с Англией. Британия на три года (1899–1902) погрязла в англо-бурской войне, а главное, на Даунинг-стрит все с большим и большим опасением смотрели на возрастание экономической и военно-морской мощи Германии. Итак, Англии тоже было не до России.

Императоры Николай I, Александр II и Александр III за 60 лет создали три линии мощных крепостей на западной границе империи, которые, по мнению Энгельса,[53] были самыми мощными в мире. Казалось бы, все просто, продолжай укреплять крепости и готовься к активной обороне на западе. Но, увы, Николая II распирало желание лезть в европейские дела.

Характерный пример — строительство Либавской крепости и порта. Либавская крепость и порт являлись одним из важных элементов плана нападения на Германию. Казалось, сама природа исключила создание там большой военно-морской базы — низменный песчаный берег, малые глубины, подвижные пески, отсутствие закрытой от ветров якорной стоянки. Не было условий там и для создания сухопутной крепости. Вне линии фортов предполагаемой крепости находились господствующие Гробинские и Капсиденские высоты. Тем не менее, проект постройки порта и крепости был утвержден Александром III 30 августа 1892 г. Только постройка крепости должна была обойтись в 15,5 млн. руб.

Единственным преимуществом Либавы был незамерзающий порт. Но зато германская граница находилась всего лишь в 30 верстах. Германский флот имел рядом несколько удобных якорных стоянок, а у русского флота к 1892 г. ближайшая крупная военно-морская база была за много сотен миль — в Кронштадте.

С одной стороны, постройка порта и крепости была наглым вызовом Германии, поскольку использование Либавы стало бы целесообразным лишь в ходе наступательных действий на суше и на море. А, с другой стороны, это была ловушка для русского флота, который легко мог быть блокирован даже слабейшим противником. Либавская военно-морская база не годилась для оборонительной войны ни с Германией, ни, тем более, с Англией.

Наиболее дальновидные военные и сановники предлагали вместо Либавы построить незамерзающий порт на севере вблизи современного Мурманска. Активно поддерживали этот проект адмирал С.О. Макаров и министр финансов С.Ю. Витте. В 1894 г. Витте лично ездил осматривать место для порта. Порт на севере (основной вариант места постройки — Екатерининская гавань) имел огромное стратегическое значение. В случае коалиционной войны с Францией против Германии связь с Францией могла обеспечиваться только через северные моря. В случае конфликта с Англией в Екатерининской гавани могли базироваться русские крейсеры, оперирующие на британских коммуникациях в Атлантике.

Но зато строительство порта в Либаве было более удобно большой группе казнокрадов, сплотившихся вокруг тучной фигуры великого князя Алексея Александровича.

Витте позже писал в своих мемуарах: «Когда я пришел к императору с первым моим всеподданнейшим докладом, то Николай II встретил меня чрезвычайно ласково: он знал, что отец его относился ко мне особливо благосклонно, и, кроме того, когда он, еще будучи совсем молодым человеком, всегда ко мне благоволил, что и выказывал в комитете Сибирской железной дороги, в коем он был председателем.

Когда я приступил к докладу, то вопрос, который мне задал император Николай, был следующий: „А где находится ваш доклад о поездке на Мурман? Верните мне его“.

Я доложил государю, что доклада этого его покойный отец мне не возвращал. Тогда государь сказал мне, что доклад этот ему читал (или показывал) покойный император еще в Беловежском дворце (где Александр III находился ранее, нежели переехал в Ливадию) и что на докладе этом императором Александром III сделаны некоторые резолюции.

Я снова подтвердил, что доклада этого я обратно не получал. Николай II был очень этим удивлен и сказал, что непременно его разыщет.