Россия и Китай в XX веке: граница

Из китайской версии следует также, что, начав стрелять «в ответ на одиночный выстрел», военнослужащий КНР произвел выстрелы по безоружным погранпредставителям, а китайской стороне было хорошо известно, что на такого рода переговоры наши люди всегда выходили безоружными. И далее этот китаец продолжал вести огонь из засады на поражение по другим советским пограничникам. Наши военные не могли мгновенно ответить на эту стрельбу, так как им нужно было, по крайней мере, зарядить автоматы и изготовиться к стрельбе. Нужно также подчеркнуть, что наши пограничники были захвачены врасплох и не были готовы к тому, что им придется заряжать оружие и вести огонь. Ситуация осложнялась еще и тем, что старший группы наших пограничников, начальник погранзаставы И. Стрельников пал первым от выстрела из засады. После этого кто-то из оставшихся должен был взять командование на себя и решиться отдать приказ об открытии огня.

В целом вполне очевидно, что с нашей стороны имелось совершенно определенное намерение не переводить столкновения пограничников на границе на новую стадию. Пограничники руководствовались приказом сверху продолжать переговоры погранпредставителей и в случае вынужденной необходимости ограничиваться исключительно применением мускульной силы, но никак не огнестрельного оружия. Более того, с нашей стороны никогда не отдавался приказ залечь в засаду и быть готовыми вести огонь на поражение по военнослужащим КНР на границе.

В связи с событиями на острове Даманском в марте 1969 г. необходимо высказать и некоторые соображения общего характера.

Граница между двумя странами была определена двусторонними договорами, причем на речном участке границы на карте, являвшейся приложением к соответствующему договору, красная линия, обозначавшая прохождение линии границы, была проведена по китайскому берегу. Следовательно, строго в соответствии с двусторонним договором о границе, все острова на пограничных реках, в том числе и остров Даманский, юридически являлись территорией нашей страны.

В 1964 г. во время консультаций между обеими сторонами по соответствующим вопросам (наша сторона полагала, что это «консультации по пограничным вопросам», а представители КНР считали их «консультациями по проблемам границ и территорий») советская сторона, выполняя решение, принятое лично Н. С. Хрущевым, согласилась с предложением китайской делегации во главе с заместителем министра иностранных дел Цзэн Юнцюанем о том, чтобы граница проходила, во изменение договорных документов, не по китайскому берегу пограничных рек, а по середине главного фарватера на судоходных реках и по середине реки на несудоходных реках.

Тогда же, в мае — июне 1964 г., обе делегации в Пекине на картах определили прохождение почти всей линии границы на ее восточной части, исключая участки, где мнения сторон относительно прохождения линии границы не совпадали (в частности, линию границы в районе города Хабаровска), и подготовили к подписанию соответствующие соглашения. Кстати, именно принципы, на которых они были составлены, и стали фундаментом тех соглашений о прохождении линии границы, которые были подписаны сторонами лишь почти тридцать лет спустя — в 1991 и 1994 гг.

К сожалению, в июле 1964 г. Мао Цзэдун в беседе с делегацией из Японии заявил на весь мир о том, что у Китая есть свой территориальный счет к СССР, который еще не предъявлен, причем это счет на полтора миллиона квадратных километров. Об этих полутора миллионах квадратных километров говорил и глава делегации КНР в начале упомянутых консультаций в Пекине в 1964 г.

Вследствие заявления Мао Цзэдуна вся работа по подготовке к подписанию документов и соглашений о прохождении линии границы была тогда, в 1964 г., свернута и прервана. Именно позиция Мао Цзэдуна не позволила уже тогда решить вопрос о прохождении всей линии границы за исключением участков, по которым стороны могли либо продолжать обмен мнениями, либо отложить решение до более благоприятной ситуации. Во всяком случае, тогда была упущена возможность сделать границу в основном спокойной; мало того, снизить остроту связанных с границей вопросов и, по сути дела, на неопределенно долгое время освободить наши двусторонние отношения от непомерно осложнявших их проблем границ и территорий.

Возникает предположение о том, что лидеры КПК-КНР пошли в 1964 г. на консультации с нашей страной, но в то же время между ними существовали разногласия по важным вопросам.

Общим в позициях двух главных в то время руководителей в Пекине, председателя ЦК КПК Мао Цзэдуна и председателя КНР Лю Шаоци, было согласие (для Мао Цзэдуна вынужденное, а для Лю Шаоци осознанное) с необходимостью проведения консультаций в сложившейся тогда обстановке. Общим для них в принципе был и теоретический взгляд на вопрос о границах и территориях применительно к нашей стране. Оба они полагали, что граница между нашими странами была определена «неравноправными» договорами.