Россия и мир в 2020 году

Европа и Россия практически обречены на тесную взаимозависимость в сфере безопасности более чем в какой-либо иной. Наиболее перспективной видится модель, при которой будущий договор о европейской безопасности будет частью обширного общего пространства безопасности, состоящего из соединенных в «кольцо» региональных сегментов. Таким образом, Россия должна превратиться в трансрегиональную державу, своего рода континентальную ось, на которую будут нанизаны звенья безопасности от Атлантики до Владивостока.

Уже не центр – еще не периферия

Потеря Западом центрального места в мире продолжается уже более столетия. Все началось с того, что в конце XIX века в мире появились неевропейские точки роста, а немного погодя, в период Первой мировой войны, Япония была фактически признана великой державой. Деколонизация ускорила процесс размывания европейской исключительности, а окончание «холодной войны» позволило европейцам обратиться к задачам внутреннего плана.

Ключевая проблема современной европейской политики коренится не в вопросе эффективности институтов и не в плоскости ценностей и норм. На протяжении последних двух десятилетий не было подлинной повестки дня как у отдельных стран, так и у Европы в целом. Сдвиг, обозначившийся в последние несколько лет, фундаментален. Налицо очевидные признаки того, что Европа начинает формировать иерархию приоритетов в сфере мировой политики и ставить перед собой более масштабные задачи. В ином случае Европа просто обречена оказаться на периферии мировой политики.

Глава 3 Постсоветская Европа. Пограничье перед выбором

Лошкарев Иван Дмитриевич – специалист по постсоветским странам и проблемам развития Африканского Рога. Аналитик агентства «Внешняя политика», аспирант МГИМО (У) МИД России. Его публикации посвящены проблемам развития Африки, внешней политике Украины и проблемам современных диаспор.

Украина, Беларусь и Молдова составляют в совокупности западный фланг СНГ – особый пограничный регион Европы, находящийся на пересечении множества политических, экономических и культурных пространств. Переплетение интересов различных социальных и этнорелигиозных групп и слабость центральной власти (в Молдавии и на Украине) привели к тому, что целостность региона сохраняется исключительно за счет поддержания социального многообразия. Это не устраивает наиболее «пассионарные» группы, которые периодически прилагают усилия, чтобы изменить политический баланс. На таких пассионариев опираются и внешние силы.

Практически любые попытки изменить саму структуру региона с условным названием «Пограничье» приводят к активизации сил, имеющих противоположные цели. На Украине с 1919 года разные политические силы стремились воплотить сразу четыре проекта государственности. В период наступления армии Антона Деникина на север или Красной армии на запад в тылу войск восставали крестьянские атаманы, во время усиления националистического проекта Степана Петлюры на сторону белых массово перешли подразделения сечевых стрельцов, а атаман Нестор Махно, с идеей анархического самоуправления, несколько раз менял политических союзников в течение одного года. Сейчас в Молдавии сторонникам евроинтеграции консолидированно противостоит элита автономного региона Гагаузия, которая борется за сохранение идентичности гагаузов, в том числе путем негласных контактов с Москвой и Анкарой.

Социальные особенности Пограничья приводят к необычным политическим последствиям. Зависимость стран сразу от нескольких центров силы проводит к непоследовательности, отрыву риторики от реальности и попыткам угодить «и вашим, и нашим».

Например, при провозглашении независимости Украины основным принципом внешней политики считался нейтралитет. Затем в течение 15 лет украинское руководство провозглашало своей целью вступление в НАТО, то есть придерживалось принципа взаимосвязи внешней политики с военно-политическими обязательствами. В 2010 году украинское руководство на фоне усталости населения от евроатлантической риторики вернулось к давно забытому нейтралитету, модифицировав его во «внеблоковость».

Перед политическими лидерами трех стран стоит дилемма: быть последовательными или просчитывать последствия. Например, попытки Виктора Ющенко создать отдельную православную церковь на Украине путем объединения трех основных церковных организаций провалились. Ющенко намеревался сплотить украинское общество путем создания религиозной общности, используя польский опыт («что ни поляк, то католик»). Его последовательность похвальна, как и его замысел, но абсолютно не учитывался фактор социального (и религиозного) многообразия. Опыт половинчатых решений в вопросе идентичности иногда приводит к большему успеху.