Россия и мир в 2020 году

В любом случае есть страны, ради которых европейцы смогли бы изменить любые планы, но которые пока не стремятся вступить в ЕС. Речь идет прежде всего о Норвегии и Швейцарии, которые очень важны для Европы, способны оказывать немаловажные услуги в энергетической и финансовой сфере, но не хотели бы, чтобы их эксклюзивные возможности попали под диктат Брюсселя. Для того чтобы, по крайней мере, начать обсуждать вопрос их большего вовлечения в европейские дела, необходимо определиться с тем, каким будет ЕС. Ответа на этот вопрос нет ни в Брюсселе и ни в одной европейской столице. Однако можно предполагать, что обсуждение этого вопроса в той или иной форме все же начнется в ближайшие пять лет.

Не исключено, что вариант «особого членства» в ЕС попытается продемонстрировать Великобритания, которая все же не покинет ЕС. Об этом можно говорить с уверенностью, несмотря на то что веская причина для этого только одна: Лондон желал бы отвернуться от европейских проблем, но не может позволить себе отказаться от имеющихся инструментов влияния в ЕС. Для Великобритании объединение Европы в любых формах всегда представляло проблему, в том числе и сейчас, когда развитие Европы протекает в режиме германоцентризма.

К тому же, на фоне роста значения Берлина для американской политики, ценность Лондона в качестве ключевого американского союзника неизбежно ослабнет со временем, и выход из ЕС мог бы привести к политической маргинализации Великобритании.

Внешняя политика и политика безопасности ЕС

Первые лица Европы достаточно давно рассуждают о необходимости укрепить присутствие Евросоюза на международной арене. По словам Жана Клода Юнкера, зачастую именно главы МИД стран-членов «чинят препятствия» самостоятельной деятельности ЕС. За этими словами скрывается непонимание содержания международной политики, которая очень отличается от конвейерного «производства» резолюций в Брюсселе. Главная проблема европейской политики состоит в том, что не сложился как таковой европейский интерес, не произойдет этого и в ближайшие годы. Подобно национальному интересу, он должен иметь глубокие исторические основания и пройти через испытания катастрофами.

Ряд европейских стран вообще практически не имеют внешнеполитических амбиций, некоторые ограничивают их рамками Европейского континента и зоны европейского соседства, и лишь Германия, Франция и Великобритания могут претендовать на реализацию глобальных интересов. Европейским лидерам практически невозможно поднять малые страны на собственный уровень интересов и добиться от них чего-либо большего, чем солидарность в отдельные сложные моменты. Другой камень преткновения заключается в том, что в ключевых европейских столицах нет взаимного согласия.

В целом Европа идет по пути углубления интеграции и формирования более тесных связей с англо-саксонскими странами других континентов, но есть и частные нюансы. Германия выходит на авансцену мировой политики после многих лет пассивности и, следуя британскому примеру, стремится установить тесные взаимоотношения с США для того, чтобы использовать американский внешнеполитический потенциал для своей глобальной политики. Ресурсов для самостоятельной политики за пределами Европы у Берлина нет, а у американцев, в свою очередь, наблюдается растущая потребность в союзниках на фоне угасающей гегемонии. Французская дипломатия во многих аспектах своей политики держится особняком от других европейских стран и, следуя собственным традициям, никогда не пыталась реально включать в свои внешнеполитические проекты другие европейские страны. Теперь же Париж тем более не намерен работать на единство внешней политики ЕС, понимая, что основным бенефициаром такой политики станет Берлин.

Великобритания хотя и является членом ЕС, но сохраняет этот статус больше для того, чтобы иметь влияние на европейские процессы. Все ее инициативы, и в первую очередь идея «двухскоростной Европы», направлены главным образом на торможение европейской интеграции. Кроме того, Великобритания стремится сохранить особый характер взаимоотношений с США и ревниво относится к попыткам Берлина и Брюсселя выстроить аналогичное партнерство. Никаких причин поддерживать европейское единство у Лондона нет.