Россия и мусульманский мир № 10 / 2014

Допуская, что достоверной статистики мусульман в европейских странах также может и не быть, тем не менее, при оценке суммарной численности мусульманского населения Европы (включая Россию), сложившейся к концу первой декады XX столетия, мы будем оперировать цифрой в 44,1 млн, согласно опубликованным в 2011 г. данным «Пью». Как прогнозируют демографы того же института, к 2030 г. эта численность увеличится до 58,2 млн, доведя долю мусульманского населения в пределах европейского пространства с имеющихся 6 до 8%28. К рубежу третьей декады мусульмане превзойдут 10%-ный порог от общей численности населения в десяти странах на территории Европы (см. табл. 1).

Таблица 1

Европейские страны с ожидаемой численностью мусульман более 10% в составе их населения, 2030 г. (%)29

В целом, как показывают расчеты специалистов «Пью», мусульманское население в мире увеличится в ближайшие 20 лет примерно на 35%. Превосходя вдвое темпы роста немусульманского населения, глобальная мусульманская община достигнет показателя в 2,2 млрд человек, пройдя отметку в 26,4% от общего числа прогнозируемой численности населения планеты (8,3 млрд) в 2030 г.30 И в этом случае исламская идентичность может восприниматься «своей» каждым четвертым жителем Земли.

При такой впечатляющей демографической динамике исламские мыслители, однако, критически относятся к мифотворческому дискурсу превращения человечества в единую мега-умму – мировое сообщество «идущих истинным путем Аллаха». Развенчивая распространяемое измышление, представляющее главной задачей мусульман «привести в ислам весь мир», мусульманские богословы констатируют, что весь мир никогда и не примет исламской религии, поскольку так установлено в Священном Писании. В подкрепление чего канадский ученый, проповедник и оратор из Исламского института в Торонто шейх А. Кутти, слова которого приводит Р.В. Курбанов31, ссылается на аят из главного источника мусульманского вероучения: «Большая часть людей не уверует, даже если ты страстно будешь желать этого» (Коран, 12:103)32. Тем не менее перцепция мусульманской идентичности в качестве «проблемы для Запада»33 по-прежнему остается одной из серьезных причин высокой политизированности в европейском дискурсе.

Alter or Alternative?

В последние годы серия политических дебатов о месте мусульман в Европе по-разному сосредоточивалась на темах интеграции, безопасности, дискриминация и идентичности34. Эти дискуссии часто представляют мусульман как новичков на европейском континенте35. С тем уточнением, что они образуют то, что К. Колдуэлл называет «параллельные общества». По его словам, новички в Англии сейчас слушают «Аль-Джазира», а не Би-би-си, они сомневаются, стоит ли идти на военную службу в принявшей их стране. Интолерантные книжные размышления сторонника мифа о Еврабии К. Колдуэлла, американского журналиста и главного редактора журнала «The Weekly Standard», о воздействии массовой иммиграции мусульман в Европу в XX столетии36, представляющие их как силы, которые «терпеливо завоевывают города Европы, улица за улицей», были обвинены в разжигании исламофобии, или что «The Guardian» (Великобритания) именует как «культура страха»37.

Наблюдаемая сегодня по обе стороны Атлантики реакция на новоприбывших носителей инокультурной идентичности чаще всего и выглядит именно так: тревога и ужас. Западный мир, по свидетельству Д. Муази, погрузился «в атмосферу страха, арабы и мусульмане превратились в заложников культуры унижения»38. Большинство горожан Европы охвачены ею словно персонажи французского поэта XVII столетия Ж. де Лафонтена: «А те, которые в живых, смерть видя на носу, чуть бродят полумертвы: Перевернул совсем их страх…» (Слова басни «Звери, больные чумой», в которой стихотворец использовал образы животных для обличения пороков общества, российскому читателю более знакомы по сделанному И.А. Крыловым переложению на русский язык «Мор зверей»39). Сам Лафонтен, член Французской Академии, испытавший опалу Людовика XIV, закончил свою жизнь в изгнании, нищете и забвении. Однако его произведения не канули в Лету, и сегодня лафонтеновские строки с поразительной точностью иллюстрируют невымышленный глубокий кризис идентичности, от которого страдает Европа.

Как убежден соотечественник прославленного баснописца, французский историк и политолог Д. Муази, в случае Европы можно говорить о вызванном конфликтом эмоций «многослойном страхе»40. Эту тему он так же развивает в своей статье «Горькое торжество демократии», написанной для книги «Демократия и модернизация» специально к Мировому политическому форуму в Ярославле 9–10 сентября 2010 г. Показывая, как беспокойство от таящейся опасности по многим причинам стало главной тенденцией в развитии Европы, Д. Муази конкретизирует тот страх, который теперь вызывает у нее появление «Другого».