Россия и мусульманский мир № 11 / 2016

Наконец, говоря о потенциальных угрозах, связанных с финансированием террористической и экстремистской деятельности посредством ИФИ, важно отметить, что даже среди авторитетных отечественных специалистов в области исламского права существует в значительной степени наивная точка зрения, согласно которой в рамках официальных и конвенциональных финансовых структур, которые не только дорожат своей репутацией, но и адекватно понимают нормы шариата, подобного рода деструктивные явления затруднительны, поскольку экстремизм есть зло не только по нормам международного права, но и согласно шариату32. Тем не менее эта идиллическая картина разрушается, сталкиваясь с реальностью. Дагестанский исследователь К.-И.Г. Амиров описывает схему, в рамках которой даже официальные исламские банковские структуры могут, не ведая о том, финансировать террористическую деятельность: «В самом упрощенном виде средства “исламских пожертвований” от частных лиц, компаний и финансовых институтов посредством банковских переводов поступают на счета головных благотворительных организаций, сохраняя на этом этапе легальный характер. Затем они переводятся (тоже зачастую легально) в местные отделения соответствующих фондов. Там они дробятся и различными путями поступают в распоряжение радикальных группировок, на этом этапе и происходит криминализация денег»33. То есть основным звеном в этой цепи выступают благотворительные организации, в то время как официальные ИФИ теоретически могут быть использованы в качестве прикрытия или проводника.

Согласно нормам шариата, религиозной обязанностью самих ИФИ и их клиентов является выплата закята в пользу единоверцев. В регулировании этих процессов наиболее активную роль играют шариатские комитеты, которые имеют право непосредственно вмешиваться в финансовые операции банков и распоряжаться так называемым «ограниченным счетом мудараба», куда клиентура добровольно перечисляет средства. В этом случае сам клиент может и не знать, на что именно пошли его средства. Учитывая усложненность процедуры проверки деятельности ИФИ со стороны регулятора, а также возможную коррупцию и скрытный характер операций по ограниченным счетам, получаемые средства переводятся в те же теневые благотворительные фонды и далее могут быть переданы террористическим организациям. Специалист Центра международной безопасности ИМЭиМО РАН Е. Степанова отмечает: «Пресечь основные каналы финансирования исламских экстремистских организаций – сложная задача. <…> В частности, вряд ли стоит ожидать особого результата от таких мер, как создание “белого списка” благонадежных исламских благотворительных организаций или поголовное выявление, принудительная постановка на учет всех действующих профессиональных посредников, осуществляющих денежные переводы по системе хаваля34»35. Таким образом, в условиях слабости аудиторской системы РФ в сфере финансов, а также особого идеологического фона некоторые исламские банки не смогут избежать финансирования террористических групп. В качестве характерного примера можно привести случаи даже из американской практики, где, казалось бы, система государственного контроля в финансовой сфере вполне может претендовать на статус эталонной. Характерными являются истории нью-йоркского подразделения Арабского банка (Arab Bank’s New York branch), Международного банка кредита и торговли (Bank of Credit and Commerce International, BCCI), который, к слову, финансировал моджахедов в период советско-афганской войны 1979–1989 гг., и т.д.36

Описываемая проблема существует, и продолжительное время будет оставаться актуальной. В декабре 2015 г. Национальный антитеррористический комитет заявил, что в Российской Федерации идет проверка 1600 физических и юридических лиц, подозреваемых в финансировании «Исламского государства» (ИГ – террористическая организация, запрещенная в России)37. И хотя конкретная информация по персоналии и организациям является закрытой, необходимо принять данный факт во внимание, как и то, что не так давно была создана Межведомственная комиссия по противодействию финансированию терроризма, указ о которой подписан Президентом РФ 18 ноября 2015 г.38 На основании этого, 21 января 2016 г. Росфинмониторинг представил российским банкам матрицу для выявления каналов финансирования терроризма39.

Таким образом, подводя итог, необходимо отметить, что в настоящий момент исламские финансы в России не могут стать действительно существенным подспорьем для экономики страны. И хотя как таковые они не представляют угрозу национальной безопасности страны, однако при определенных условиях такую вероятность исключать нельзя. Во всяком случае, уже сегодня просматриваются определенные риски, которые в ситуации ослабления внимания структур федеральных органов власти к процессу внедрения ИФИ в российскую практику могут стать новым серьезным вызовом стабильного развития нашего государства и общества. Тем более что нечто подобное уже происходило в начале 90-х годов прошлого столетия.

Литература