Россия и мусульманский мир № 2 / 2017

Как отмечает Ш.Р. Кашаф, сегодня РПЦ, занимающая доминирующее положение среди других российских институционализированных конфессий, все больше и больше входит в политический процесс на положении субъекта политического целеполагания, гораздо отчетливее и масштабнее иных артикулирует свою позицию в публичной сфере.

Традиционный ислам в России, который не располагает жестко институционализированной иерархичной структурой, в последние годы тоже выражает свою обеспокоенность выявляющейся в крайне обостренной форме проблемой поиска путей сохранения собственной национальной, религиозной идентичности и традиционных социальных институтов. И голос лидеров мусульманского сообщества все чаще звучит в унисон с позицией православных иерархов10.

Как отмечает Ф. Лукьянов, наиболее яростные адепты лет 20 назад предрекали, что глобализация не уничтожает государства, однако она делает их границы проницаемыми, а общества – подверженными самым разным импульсам и влияниям. Неконтролируемый обмен информацией, массовое перемещение людей – норма, и никакими мерами их не остановить. Это пугает граждан, которые начинают опасаться за свою идентичность в широком понимании – культурную, национальную, социальную. И в качестве гарантии сохранения или обретения идентичности зачастую выступают религии как стабильные явления, пережившие века11.

Современный Запад крайне секуляризован и в условиях размывания критериев и идентификаций не может опираться на традиционную религию, христианство. Самое главное ее место занимает либеральное понимание механизмов функционирования общества, когда святыней и догмой выступает свобода самовыражения. Она же ведет к столкновению с любыми формами традиционализма, будь то исламские, католические или православные. То есть водораздел проходит не между исламом и христианством, а между консервативной традицией и ее либеральным отрицанием. И каждая из сторон этого противостояния склонна вести себя все более напористо и догматично.

Своего рода отражением интересов определенных сил в мире, которые после периода «холодной войны» стремятся к обеспечению в мире лидирующего положения одной из мировых цивилизаций, является теория С. Хантингтона12. Однако на современном этапе с учетом стоящих перед человечеством глобальных проблем, связанных с демографией, использованием ресурсов, экологией, наличием ядерного оружия, мир как никогда нуждается в единстве и сплоченности, совместных действиях всех народов и стран. И одностороннее стремление в такой обстановке одной или нескольких стран или отдельно взятой цивилизации к достижению мирового лидерства и навязыванию однополюсной мировой системы безусловно может привести к катастрофическим последствиям.

Ответом на предложенную С. Хантингтоном концепцию «Столкновения цивилизаций» можно считать теорию «Диалог цивилизаций» президента М. Хатами, которая соответствует глобальным реалиям современного мира. В нескольких своих выступлениях и в своей речи на 53-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН М. Хатами обратился к народам мира с предложением покончить с военной конфронтацией и насилием в мировой политике и войти в третье тысячелетие, приняв концепцию мирного, взаимообогащающего межцивилизационного диалога13.

Следует согласиться с мнением М. Хатами, что интеграция исламского мира позволит обеспечить стабильное развитие как самих мусульманских стран, так и мира в целом. Если к существующим узам религиозной общности, духовного родства и общего культурного наследия мусульманских стран прибавить взаимодействие и обмен в научной, экономической, политической и культурной сферах, все это, вместе взятое, несомненно даст необходимые материальные и духовные предпосылки и опору для создания прогрессивного, устойчиво развивающегося и стабильного общества и обеспечит всем мусульманским странам развитие и безопасность14.

Целесообразным для выстраивания эффективной политики в качестве отправной точки представляется точная экспликация понятий, не допускающая разночтений и возможности вариативного исполнения.

Необходимо активное использование потенциала СМИ при реализации государственной политики, направленной на нейтрализацию отрицательных факторов, воздействующих на духовное развитие общества. В особенности это касается электронных информационных сетей и потенциала традиционных религий, следовательно, важно наличие четкой ориентации сотрудничества институтов государственной власти со всеми институционализированными российскими конфессиями, на которых должна быть возложена социальная ответственность за верующих совместно с государством.

«II Бигиевские чтения – 2015.

Мусульманская мысль в XXI веке: Единство традиции и обновления: Материалы II Международной научно-образовательной конференции, г. Санкт-Петербург, 17–20 мая 2015 г.», М., 2016 г., с. 243–250.