Россия и Польша. Противостояние в веках

Итак, калибры немецкие и пистолеты немецкие. А может, СССР закупил в Германии какое-то количество пистолетов этого типа. Увы, никаких данных об этом нет. Надо ли говорить, что и немцы в 1944–1945 гг., и западные разведки с 1945 г., и наши «демократы» с 1990 г. дорого бы дали за любое, хотя бы косвенное, подтверждение поставок германских пистолетов перечисленных калибров в СССР. Если что и покупали в Германии, так это знаменитые пистолеты маузер, но калибр у них 7,62 мм, и пулю от маузера или вальтера легко различил бы любой боевой офицер Второй мировой войны.

Кстати, для неспециалистов замечу, что после получения иностранного огнестрельного оружия – пистолетов, пулеметов или пушек – в СССР в обязательном порядке проводили его полигонные испытания, отчеты о которых отправлялись в архивы, составлялись и печатались таблицы стрельбы, руководства службы, руководства по ремонту и другие скучные служебные документы. Таким образом, физически невозможно в течение полувека скрывать факт принятия на вооружение какого-либо типа стрелкового оружия.

Да и зачем с точки зрения логики сотрудникам НКВД использовать для массовых расстрелов импортные пистолеты? Родные наганы куда дешевле, а главное, более безотказны, чем любой импортный пистолет. А к 1940 г. миллионы наганов пылились у нас на складах.

И дело не только в пистолетах. Обе стороны согласны, что руки пленных были связаны шпагатом, не изготавливавшимся в СССР до 1941 г.

Конечно, можно предположить, что злодеи из НКВД нарочно закупили и пистолеты, и шпагат в Германии, чтобы все свалить на фашистов. Хитрые ребята знали, что в июне 1941 г. начнется война, что немцы займут Смоленск, что в 1944 г. их оттуда вышибут, что в Катынь приедет комиссия Бурденко, и т. д. и т. п.

Увы, никто так и дал ответа на эти и другие вопросы оппонентов гебельсовской версии о причастности НКВД к расстрелу поляков.

Однако вместо тщательного и гласного исследования обстоятельств гибели польских офицеров в Катыни правительство РФ пошло на поводу у поляков и устроило ряд публичных шоу в Катыни. Так, 2 сентября 2000 г. в Катыни выступил председатель Совета министров Республики Польша Ези Бузек по поводу открытия военного кладбища части польских офицеров. Дело происходило в присутствии вице-премьера РФ В. Христенко и ряда других российских официальных лиц.

Пан Бузек сказал: «Я обращаюсь еще раз к офицерам и солдатам Войска польского. Вы – наследники тех, кто был убит. Поляки всегда относились к своей армии с величайшим уважением и почтением. И я убежден, что наследие, переданное вам погибшими здесь офицерами, для вас не утратило своего значения и вы всегда будете хранить его»[139].

Пардон, так чьими наследниками являются нынешние офицеры Войска польского? К 1 сентября 1939 г. этнические поляки составляли лишь 60 % населения Польши, зато среди офицеров их было 97,4 %. Большая часть этих офицеров участвовала в войне с Советской Россией и в карательных операциях на Украине. Польское офицерство было воспитано в духе ненависти не только к советскому строю, но и к русскому народу. И это наследие пан Бузек хочет передать Войску польскому!

С 1991 г. польские СМИ постоянно будируют тему Катыни. В результате этого значительная часть польского населения уверена, что Россия навечно обязана Польше. Причем речь идет не только о моральной вине. Как писал Ю. И. Мухин, «в Польше 800 тысяч «близких родственников» расстрелянных польских офицеров уже держат карманы шире в ожидании, когда же Россия начнет набивать эти карманы долларами»[140]. Другой вопрос, что после публикаций Мухина и ряда других российских авторов «близкие родственники» несколько поутихли со своими финансовыми претензиями.

Возникает вопрос: почему бы правительствам России и Польши, а заодно и СМИ обеих стран не прекратить истерику и скандальные шоу, а, не торопясь, тщательно исследовать проблему? Наши и польские либералы любят по любому поводу ссылаться на западный опыт. Так вот тут самый раз обратиться к нему.