Россия и последние войны ХХ века

Пересмотр итогов Второй мировой войны, обрушение баланса сил, основы которого были заложены в Ялте и Потсдаме, вернули в свет рампы эти было отодвинутые в тень планы. А объединить усилия США и Германии в русле единого и главного стратегического замысла было тем легче, что на протяжении почти целого столетия в Штатах шла усиленная разработка построения глобальной американской империи именно в партнерстве с Германией.

Остановиться на истории доктрины такого партнерства тем более важно, что на протяжении последних семи лет в патриотической оппозиции, а затем и за ее пределами распространилась концепция будто бы извечного противостояния США и Германии, определяемых, соответственно, как Океан и Континент***. При этом автором ее называется немецкий геополитик Гаусгофер, одно время имевший заметное влияние на Гитлера.

А между тем авторство концепции глобального конфликта Океана и Континента принадлежит американскому адмиралу Мэхену. При этом, развивая ее, Мэхен подчеркивал, что оплотом континентальной мощи является Россия [51], Германия же включалась им в Океан. В соответствии с этим и формулировалась долгосрочная стратегия и выстраивались схемы долгосрочных союзов. Притом союзов прежде всего военных, определяемых исключительно национальными интересами.

А национальный интерес Америки диктовал такую вот стратегию: «Морские державы [52] должны создавать противовес этой мощи [53], располагая превосходящими силами флота и оказывая на Россию давление с флангов» [54].

Это был зародыш той идеи, которая легла в основу НАТО и всей системы блоков, создававшихся США после 1945 года.

Но в еще большей мере это можно сказать о Халфорде Маккиндере, англичанине, в 1940-х годах переселившемся в США, в векторе которых он и скорректировал свои идеи, первоначально разработанные им для Англии. Главное в его концепции, помимо понятия «Хартленд» [55], — это идея создания благоприятного для США «баланса сил путем превращения морской мощи держав, окружающих социалистические страны Евразийского континента, в земноводную — с тем, чтобы контролировать главные морские коммуникации мира и в тоже время иметь твердую опору на континенте» [56].

Иными словами, речь шла о создании, после Второй мировой войны, двух «поясов сдерживания», из которых первый — пояс «земноводных держав», то есть Германии, Франции, Англии и некоторых других стран, — охватывал бы Россию с Запада, а второй — США, Индия и Китай — позволял бы делать то же самое с Востока. Во второй пояс сдерживания Маккиндер включал малые страны Азии, Африки и Латинской Америки, зависимые от западных держав. И зная все это, можно иными глазами взглянуть на внешнюю политику СССР эпохи «холодной войны»: при всех ее издержках, она строилась на правильном понимании диалектической связи отступления на дальних рубежах с отступлением на ближних.

В сугубо американоцентристском ключе примерно в то же самое время развил соответствующие идеи профессор Йельского университета США Н. Спикмен. Трансформировав маккиндеровскую карту мира, со срединным положением Евразии, в так называемую геоцентрическую, где в центр мира встали США, а все остальные страны и континенты являлись по отношению к ним «окраинными землями», он без всяких околичностей заявил: «Кто владеет зоной окраинных земель, господствует над Евразией: кто господствует над Евразией, тот управляет судьбами мира».

Примечательно, что эти мысли Спикмена были развиты еще в годы войны [57]. Иными словами, еще тогда, когда немцы стояли на Волге и СССР кровью добывал победу, плоды которой теперь утрачены Российской Федерацией, еще тогда союзники, тянувшие с открытием второго фронта, были заняты тщательной разработкой планов послевоенного утверждения Америки в качестве всемирной империи, подобной империи Римской.

В 1944 году увидела свет книга Н. Макнейла «Американский мир», где это уподобление провозглашалось открыто: «Как Соединенные Штаты, так и весь мир нуждается в мире, основанном на американских принципах — Pax Americana [58]… Мы должны настаивать на американском мире. Мы должны принять только его и ничего больше». Россия же должна добровольно принять «руководство Запада», нравится ей это или нет.

И наконец, Р. Страусс-Хьюппе заявил: «В интересах США достичь такого мирового порядка, который располагал бы одним единственным центром силы, откуда бы распространялся балансирующий и стабилизирующий контроль и чтобы этот контроль находился в руках США». Характерно и само название книги Страусса-Хьюппе: «Геополитика. Борьба за пространство и власть».

Даже этого краткого обзора предыстории вопроса, думается, довольно, чтобы понять: истоки «холодной войны» вовсе не в пресловутом «экспансионизме» СССР — хотя, разумеется, СССР в послевоенный период вовсе не был, да и не должен был быть, ягненком, — но в его [59] нежелании подчиниться заранее предначертанным планам Pax Americana.