Россия и современный мир №1 / 2013

Современная международная финансовая система функционирует в условиях развитой либерализации, основываясь на принципе саморегуляции, соответствующей доктрине неолиберализма. Вместе с тем для нее, как правило, характерна склонность к экспансии, выражением которой является чрезвычайно динамичное развитие финансовых инструментов и банковских продуктов, настолько сложных, что они становятся непонятными для клиентов [20]. В ситуации, когда «финансовые субъекты продолжают осуществлять внебалансовые операции, а множество финансовых организаций не подлежит никакому контролю, никто в полной мере не контролирует риск, которому подвергается финансовый рынок» [12]. В комплексе с непрозрачностью структур собственности и гигантскими размерами оборотов (уже в начале XXI в. ежедневные транзакции оценивались в 1 блн. долл.) это приводило к неполноте информации, ее деформированию и асимметричности (доступности только для избранных). Как утверждает Дж. Стиглиц, в таких условиях не может быть и речи об эффективной деятельности так называемой невидимой руки рынка [22, с. 61–102]. Очевидно, что дефицит необходимой информации весьма затрудняет анализ процессов, происходящих в этой системе. Это влечет за собой своеобразную беспомощность исследователей, проявляющуюся, в частности, в даваемых ими прогнозах, весьма отличающихся друг от друга.

Нынешний глобальный финансовый кризис – явление специфическое, не имеющее аналогов в прошлом [4]. Встречающиеся в литературе попытки сравнения его с великим экономическим кризисом межвоенного периода малопродуктивны с познавательной точки зрения, ибо у этих кризисов мало общего, различий же значительно больше10. Начало нынешнего кризиса связывают обычно с громким банкротством американского банка Lehman Brothers 15 сентября 2008 г., однако тревожные признаки дестабилизации финансового сектора в крупнейшем государстве мира – Соединенных Штатах – проявились уже в конце лета 2007 г. Быстрая интервенция Федеральной резервной системы (ФРС) смогла их нейтрализовать, но ненадолго: уже в 2008 г. внезапно обрушился рынок ипотечных кредитов, в частности так называемых кредитов subprime, которые в предшествующие годы росли в бешеном темпе11. Одновременно лопнул «спекулятивный пузырь» на рынке недвижимости и царящий на нем до этого момента оптимизм сменился паникой. Дело дошло до серьезных потрясений в финансовом секторе12: банкротства нескольких крупных американских банков (вышеупомянутого Lehman Brothers, IndyMac, Bearn Sterns), поглощение конкурентами (Meryl Lynch) и даже национализация (Fannie Mae, Fredie Mac, британского Northern Rock). Кризис в финансовом секторе быстро распространился на реальную сферу: упали инвестиционные и потребительские запросы, снизилось производство, выросла безработица. В глобальной экономике эти явления быстро распространились по всему миру. Уже в 2008 г. они проявились в Европейском союзе и Центральной и Восточной Европе, приведя вначале к замедлению экономического роста, потом к рецессии, после которой наступил период очень слабого роста, а в последнее время (август 2012) наступило очередное ухудшение. Прогнозы на ближайшее время неутешительны, многие экономисты предсказывают наступление новой, более сильной волны кризиса, причем, возможно, не последней.

Экономико-территориальная структура региона пограничья и его макроэкономическое положение в предкризисный период

Последние расширения ЕС (2004 и 2007 гг.) привели к тому, что у границ Содружества Независимых Государств (СНГ) оказалось восемь стран – новых членов ЕС. Они образовали приграничный регион, протянувшийся по меридиану от Эстонии на севере, через Латвию, Литву, Польшу, Словакию, Венгрию, Румынию до Болгарии на юге. За исключением Болгарии все эти государства непосредственно граничат с СНГ, представленному в этом регионе Российской Федерацией, Белоруссией, Украиной и Молдовой (граница между Болгарией и СНГ проходит по Черному морю).