Россия и современный мир №1 / 2014

Значения коэффициента Джини считаются «нормальными», «обычными» или «желательными», когда они находится в пределах 0,25–0,35 – как, например, в странах, характеризующихся наименьшим неравенством (например, в Швеции или Канаде).

Однако для большинства стран значение коэффициента Джини составляет порядка 0,40. В США, Китае и России коэффициент Джини несколько превышает 0,40. В большинстве африканских и латиноамериканских стран коэффициенты Джини варьируют от 0,55 до 0,59, а в некоторых крайних случаях и в отдельные периоды коэффициент Джини может достигать даже 0,60. Нет подтвержденных случаев, когда на протяжении длительного периода коэффициент Джини был бы выше 0,60. Поэтому фактический интервал неравенства на уровне отдельных стран составляет от 0,25 до 0,60. В то же время оценки глобального неравенства (между гражданами разных стран) выходят за пределы этого интервала, достигая почти 0,70.

Б. Миланович отмечает, что хотя обследования домохозяйств и являются наилучшим инструментом оценки уровня и вариабельности доходов, этот метод не лишен недостатков. Верхушка распределения может оказаться «урезанной»: по-настоящему богатые люди нередко либо вообще отказываются от участия в обследовании, либо занижают свои доходы. Причины такого уклонения неясны, учитывая конфиденциальность обследований. Однако подозрения об «урезанности верхушки» в последнее время породили целую волну методик, которые, в отличие от опросов, используют данные налоговых органов (заявленный доход до налогообложения), чтобы оценить долю в доходах одного или даже 0,1% самых богатых граждан страны. Авторы таких методик исходят из допущения, что богатым сложнее утаить доходы от налоговых органов, чем от лиц, проводящих обследования, и что с первыми они более правдивы. Однако в действительности результаты измерения неравенства в США, основанные на обследованиях, мало чем отличаются от результатов, полученных на основе данных налоговых органов – даже несмотря на то, что обследования описывают полное распределение доходов, тогда как налоговые данные касаются лишь верхней части шкалы [15, с. 7].

С начала 1980-х годов в большинстве стран неравенство в доходах увеличилось (или в лучшем случае осталось неизменным) [10]. Во многих случаях это противоречит двум теориям, наиболее часто используемым для описания и прогнозирования динамики неравенства: кривой Кузнеца и теореме Хекшера–Олина–Самуэльсона (ХОС).

Согласно теории, лежащей в основе построения кривой Кузнеца44, в до-индустриальных обществах почти все были одинаково бедными, поэтому уровень неравенства был низким. Неравенство начинает расти, когда люди переходят от низко производительного сельского хозяйства к более производительному промышленному производству, где средний доход выше, а распределение заработной платы менее равномерно. Однако по мере того как общество становится все более зрелым и богатым, разрыв между городом и деревней сокращается, а пенсии по старости, пособия по безработице и иные социальные выплаты способствуют снижению неравенства. Таким образом, кривая Кузнеца напоминает перевернутую букву «U».

Теорема Хекшера–Олина–Самуэльсона о международной торговле гласит, что по мере вовлечения бедных стран в мировую торговлю усиливается их специализация на производстве товаров, в которых они имеют сравнительное преимущество – а именно, товаров, производимых с использованием труда, не требующего, как правило, высокой квалификации (либо товаров, для производства которых в данном конкретном регионе имеются особые климатические, географические или иные локальные предпосылки).

В результате специализации в таких странах растет спрос на неквалифицированную рабочую силу, и заработная плата работников с низкой квалификацией повышается по сравнению с оплатой труда квалифицированных работников. Неравенство, измеряемое как соотношение уровней оплаты труда квалифицированных и неквалифицированных работников, сокращается. В богатых странах происходит обратное: по мере того как они экспортируют все больше товаров, производимых с помощью высококвалифицированного труда, неравенство в них возрастает.

Неравенство в доходах в самых богатых странах (в частности, в тех, по которым имеется надежная статистика за длительный период – США и Великобритании) первоначально изменялось в соответствии с моделью Кузнеца, демонстрируя сначала рост, а затем снижение (это и неудивительно, отмечает Миланович, учитывая, что именно анализ статистических данных второй половины XIX – первой половины XX в. подвигнул Кузнеца к формулированию его гипотезы). После пика неравенства, достигнутого в Великобритании в конце XIX в., а в США в 1920-х годах, эти страны вступили в длительный период постепенного снижения уровня неравенства, который продолжался вплоть до конца 1970-х годов, когда разрыв в доходах между богатыми и бедными сократился до своей минимальной исторической величины [15, с. 8].