Россия и современный мир №2 / 2014

Между тем именно этот фактор оказался решающим в выборе методов проведения реформ, и, прежде всего, их политэкономической основы – приватизации, в результате которой в России возникли новые отношения собственности. Эти отношения как были, так и остаются базовыми, они определяют все остальные общественные отношения – социальные, политические, правовые, духовные, этнокультурные, нравственно-психологические.

В момент грандиозных событий руководителем России оказался Б. Ельцин, о котором как у нас, так и за рубежом сформировалась обширная литература, в том числе и мемуаристика. Разумеется, деятельность первого президента России – это события совсем недавнего прошлого, и большинство россиян хорошо помнят и этот период, и все эпизоды, характеризующие его. А для тех, кто наблюдал за Россией со стороны, итог деятельности Б. Ельцина подвел известный британский журналист и политолог М. Симпсон в газете «Гардиан»: «Б. Ельцин довел б'oльшую часть своего народа до невообразимой нищеты, одновременно фантастически обогатив свою клику. Президент, который ограбил целое поколение, украв их пенсии, опустил уровень жизни и урезал на десятки лет среднюю продолжительность жизни российских мужчин… Человек, начавший свою карьеру популиста с кампаний против коррупции партийных функционеров, позже стал главой страны такой широкомасштабной коррупции и бандитизма, какие не имеют аналогов в мировой истории… Он не только пресмыкался перед западными интересами, но и руководил почти окончательным уничтожением своей страны»12. Можно привести свидетельство Т. Грэхема, одного из руководителей посольства США в период 1991–1997 гг.: «Ельцин делал такие уступки США, которые не соответствовали мнению большинства россиян. У нас была уверенность, что мы можем им манипулировать, как того захотим»13. Еще более откровенно высказался в своих мемуарах «Русская рука» С. Тэлботт, курировавший тогда в Госдепартаменте США отношения с Россией: «Ельцин всегда воспринимал дипломатию как спектакль. А когда он был пьян, его спектакли напоминали бурлеск». Причем, как следует из содержания книги, пьян Ельцин был практически всегда, в том числе и на важнейших переговорах, затрагивавших судьбы нашей страны [3, c. 422–423].

Но в бурный период 1989–1990 гг. об этих увлечениях Б. Ельцина мало кто знал, да они, по существу, никого особенно и не интересовали. Немалая часть осведомленных прощала ему этот грех, подтверждающий, что он «свой», в отличие от М. Горбачёва, который в мае 1986 г. ввел «сухой закон». Ажиотаж вокруг фигуры «диссидента в КПСС» был так велик, что ему были готовы простить все. Массовая поддержка Б. Ельцина населением России была вызвана их долгожданной надеждой на перемены, надеждой, которую не оправдала горбачёвская перестройка, зашедшая в тупик. Б. Ельцин был противником надоевшего всем М. Горбачёва, и это было весомым фактором для его избрания главой государства. У тех, кто был более осведомлен о человеческих слабостях нового лидера России, имелись серьезные опасения за судьбу страны.

Эта тревожность проявилась на инаугурации 8 июля 1991 г. в словах, с которыми Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II обратился к только что избранному президентом России Б. Ельцину: «В эти минуты, первые минуты первого президента России, я хотел бы обратиться к Вам, но не со словами поздравления, а со словом о России. Мой долг Патриарха сказать Вам слова о том, какую ответственность, какую великую ношу Вы принимаете на себя»14. Уж слишком многое зависело тогда от личных качеств президента РФ – в ситуации, сложившейся в России к концу 1991 г., как и в любой исторической развилке, «кадры решали всё».

Многие поступки первого президента России было невозможно прогнозировать. Почему Б. Ельцин предпочел вдруг команду Е. Гайдара авторам-разработчикам уже имеющейся и поддержанной научным сообществом и широкой общественностью программы «500 дней» С. Шаталина – Г. Явлинского другим известным программам? Почему он не реагировал на жесткую критику гайдаровской концепции со стороны многочисленных оппонентов и практически всех без исключения видных экономистов и социологов? Почему было скрыто от общественности письмо 45 ведущих российских и американских экономистов, в том числе шести нобелевских лауреатов (Л. Кляйн, В. Леонтьев, Д. Норт, К. Эрроу, П. Кругман, Д. Тобин), предупреждавших Б. Ельцина о разрушительности для страны гайдаровской модели?