Россия и современный мир №2 / 2015

Проанализируем данные, содержащиеся в таблице 4, с точки зрения соотношения расходов на приоритетные государственные нужды, включая силовые структуры, и социальных расходов. Для этого вынесем за скобки 4 столбец. При этом сумма цифр, содержащихся во 2 и 3 столбцах, будет характеризовать расходы на полицейско-бюрократические услуги, а в 5–10 столбцах – социальные расходы. В этом случае искомое соотношение будет выглядеть следующим образом: Россия – 36,3:53,8; Австрия – 17,4:72,0; Бельгия – 21,2:67,6; Болгария – 21,1:65,9; Венгрия – 25,1:63,0; Германия – 19,5:72,7; Дания – 18,1:75,9; Италия – 24,4:68,5; Кипр – 33,4:58,3; Латвия – 18,5:62,6; Литва – 18,9:70,7; Мальта – 19,7:68,4; Нидерланды – 18,1:71,1; Польша – 20,3:66,3; Португалия – 21,5:67,7; Румыния – 24,2:57,9; Словакия – 24,1:61,9; Великобритания – 21,1:72,5; Финляндия – 18,7:72,6; Франция – 17,9:75,9; Хорватия – 22,2:67,2; Чехия – 19,8:65,9; Швеция – 18,9:72,2.

Как мы видим, ни одна из названных стран – членов ЕС, за исключением находившегося в 2011 г. в тяжелом кризисе Кипра (отметим, однако, что в приведенной таблице отсутствуют сведения по таким проблемным в то время странам, как Греция, Ирландия, Испания), не имеет даже близко столь неблагоприятного соотношения по исследуемому параметру, как Россия. При этом для более точной оценки социальной ситуации в РФ не следует забывать о весьма специфическом использовании здесь социальных расходов, о чем шла речь выше.

Важным критерием социальности государства является динамика изменений минимальных социальных гарантий. Но и здесь ситуация в РФ крайне далека от благополучия в социальных государствах, о чем красноречиво свидетельствуют эмпирические данные, включенные в таблицу 5.

Приведенные в статье эмпирические данные убедительно показывают, что в социальном отношении Западная Европа и Россия находятся в совершенно разных и далеко не смежных весовых категориях. На важнейшую причину этого указывалось в исследовании Института социологии РАН «Бюрократия и власть в новой России: позиции населения и оценки экспертов», где справедливо отмечалось, что, «хорошо понимая специфику интересов российской бюрократии как особой социальной группы, сами государственные чиновники видят ее прежде всего в сохранении и постоянном увеличении своего влияния и власти, защите собственных интересов. Мы сталкиваемся с феноменом сформировавшегося классового сознания, в котором осознанные государственной бюрократией собственные интересы противопоставляются интересам общества» [2, с. 95; выделено автором доклада]. Именно это обстоятельство является главной причиной специфического формирования и функционирования российской социальной политики.

Между тем уже на протяжении веков по мере усложнения общественных процессов нового и новейшего времени растут и обостряются социальные риски, которым невозможно противостоять в одиночку, что повышает актуальность проблематики социального государства, необходимость его развития как во всем мире, так и в России. В наибольшей степени это относится к современным условиям. Опыт классических западноевропейских государств показывает, что реформистские силы, стремящиеся к становлению социального государства, получают массовую базу лишь в условиях конвергентного развития. Та модель формирования общества, которая реализуется современным российским государством, в основном порождает беспринципное приспособленчество, абсентеизм и радикализм.

Таблица 5

РАЗМЕРЫ ОСНОВНЫХ МИНИМАЛЬНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ГАРАНТИЙ, УСТАНОВЛЕННЫХ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, В СООТНОШЕНИИ С ВЕЛИЧИНОЙ ПРОЖИТОЧНОГО МИНИМУМА28 (на 1 января; в %)

** В расчетах использованы данные, приведенные в соответствии с Федеральным законом от 22 августа 1996 г. № 125-ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» (с изменениями и дополнениями).

*** В расчетах использованы данные, приведенные в соответствии с Законом Российской Федерации от 30 марта 1993 г. № 4693-1 «О минимальном размере оплаты труда» (с изменениями и дополнениями).

Источник: Росстат [9, с. 114].