Россия и современный мир №3 / 2016

Эффективные демократические механизмы должны обеспечивать в долгосрочной перспективе условия для конкуренции и отбора лидеров, для легитимной сменяемости находящихся у власти групп, для ротации внутри властвующей элиты и ее постепенного регулярного обновления. Однако этим долгосрочным целям препятствуют экономические проблемы, специфические для стран развитого периферийного капитализма – проблемы, усиливающиеся, в том числе, и практически неизбежным принятием «популярных» решений, которые ведут к обострению бюджетных проблем, инфляции, замедлению накопления и усилению оттока доходов за пределы национальной экономики. Разная скорость протекания политических и экономических процессов, несоответствие экономической структуры периферийного капитализма вызовам изнутри и извне могут приводить и, как показывают примеры Аргентины, Бразилии, Чили в ХХ в., приводили к возникновению порочного политического цикла.

Повторяющиеся «рывки из отсталости» можно считать одной их характеристик такого цикла. В «слаборазвитых» периферийных экономиках стимул к этим рывкам рождается в рамках правящей элиты, а важнейшим мотивом выступает необходимость поддержания военного паритета. В развитых периферийных экономиках условия для этого создаются на уровне «общественного мнения», в результате давления со стороны «средних слоев». Во всех случаях политика модернизации наталкивается на ограничения, обусловленные структурой экономики, недостатком капиталов, зависимостью от внешнего рынка.

Следует подчеркнуть: рост возможностей влияния общества на политические процессы в России, усложняя механизм функционирования политико-экономической системы, не решает автоматически всего комплекса экономических проблем. Не противоречат ли друг другу политическая и экономическая стороны модернизационного процесса? Можно ли ожидать, что сложившаяся структура экономики способна обеспечить переход к устойчивому экономическому росту, при сохранении возможности дальнейшей демократизации политической системы?

Периферийный капитализм в России: Экономические ограничения

На пороге экономического кризиса, начавшегося в конце 2008 г., «восстановительный период» в России был в основном завершен. Главный вызов в связи с этим представляет не сам последовавший спад. Проблема в том, что предшествующий экономический рост в значительной степени основывался на использовании перераспределенных активов и производственных мощностей советского периода. С одной стороны, необходимость модернизации в сугубо техническом смысле – обновление основных производственных фондов, создание новых инфраструктурных объектов, внедрение новых технологий и т.п. – несомненна. С другой стороны, очевидна и проблематичность решения этой задачи на основе сложившихся механизмов накопления и распределения.

Значительный рост объемов производства и доходов населения между кризисами 1998 и 2008 гг. не сопровождался позитивными сдвигами в структуре экономики. Его двигателем был рост спроса, обусловленный увеличением экспорта сырьевых ресурсов в стоимостном выражении. За период с 2000 по 2008 г. выручка только от экспорта нефти, газа и нефтепродуктов возросла с 52 млрд до более чем 300 млрд долл. (без соответствующего увеличения добычи и переработки) [6]. Столь значительное увеличение доходов в иностранной валюте приводило к инфляции, укреплению курса рубля и росту импорта. Связанное с этим сокращением стимулов и возможностей для накопления накладывалось на неадекватность институтов, обеспечивающих мотивы для образования сбережений, их концентрации и инвестирования.

Фактором, компенсирующим недостаток частных инвестиций и поддерживающим экономический рост на высоком уровне, стало увеличение государственных расходов. «Несмотря на создание и активное наполнение нефтегазовых фондов, досрочное погашение значительной части внешнего долга, – писали А. Кудрин и О. Сергиенко, – Россия оказалась одной из немногих нефтедобывающих стран, где в докризисный период государственные расходы росли относительно ВВП» [5]. Этот процесс был связан не только с возрастанием роли государства в перераспределении, но и с расширением непосредственного участия государства в экономике. Это было продиктовано стремлением возместить недостаток инвестиций, мобилизуемых рыночным путем, поддержать стратегически важные и социально значимые предприятия и отрасли, консолидировать «расползшиеся» в ходе приватизации активы в рамках вертикально-интегрированных комплексов. В результате за последние годы «роль государственного сектора в российской экономике возросла. По оценкам Минэкономразвития, доля государственных и контролируемых государством компаний достигает 45–50%. Удельный вес таких компаний в инвестициях составляет около 40%» [5, с. 12].