Россия и современный мир №3 / 2017

Причины неожиданной для многих государств и правителей мирной инициативы России и ее последующей реализации в виде созыва и проведения исторических Гаагских конференций следует искать в международной политической и военной обстановке. Они кроются в положении и действиях Российской империи и других ведущих держав в условиях нараставшей угрозы крупного конфликта в связи с новым переделом мира. На международную политическую арену вышли и стремились отхватить свой кусок уже поделенного мирового пирога молодые агрессивные державы: Германия, Италия, Япония. В период между Гаагскими конференциями показала свои зубы Япония, нанеся могучей Российской империи постыдное поражение в Русско-японской войне 1904–1905 гг. Все активнее вмешивались в международные дела Соединенные Штаты Америки. Констелляцию государств во многом определял русско-французский альянс, который базировался на конвенции, заключенной между двумя странами в 1892 г. при императоре Александре III.

Со вступлением на российский престол Николая II Германия попыталась вернуть Россию к былым союзным отношениям, но новый правитель предпочел продолжить союз с Францией, который он рассматривал в долгосрочной перспективе как основу прочного мира в Европе. Союз с Россией был важен и для Франции, которая балансировала на грани войны с Англией за влияние на Ближнем Востоке. Международная обстановка все более осложнялась. Мир шел к большой войне.

В этих условиях Россия оказалась единственным государством, которое выступило против нараставшей военной угрозы. По мнению одного из организаторов и участников Гаагских конференций, известного российского юриста и дипломата Ф.Ф. Мартенса, мирная инициатива России преследовала две цели. Первая из них предполагала путем миролюбивого обсуждения международных споров и условий ограничения вооружений предупредить войну. Вторая – была направлена на достижение договоренностей на случай возникновения войны с тем, чтобы ее ведение осуществлялось в установленных международными соглашениями рамках наибольшей гуманности и наименьших потерь для участвующих народов [см.: 8].

Нельзя сказать, что российская мирная инициатива была с восторгом встречена основными державами, опасавшимися, что эта инициатива нарушит их планы перевооружения армий современными видами оружия и, возможно, затронет спорные территориальные и иные вопросы. Англия воспринимала российскую инициативу как претензию Российской империи на главную роль в постановке и решении вопросов европейской и мировой политики. Скептически оценивала возможности практической реализации российских предложений Германия. Союзная Франция настороженно относилась к идеям разоружения и запретов новых видов оружия в связи с развернутым перевооружением Французской армии новой скорострельной пушкой. В то же время Австро-Венгрия, Италия и другие государства, испытывавшие финансовые затруднения в контексте развернувшейся гонки вооружений и пытавшиеся избежать ее нового витка, приветствовали российскую инициативу. Левая печать на Западе обвиняла Россию в том, что она, продолжая проводить агрессивную политику, выдвигает мирные предложения, чтобы усыпить бдительность соперников и завоевать общественное мнение. Такую точку зрения высказывал, в частности, известный социал-демократ Карл Каутский в своей статье «Демократическое и реакционное разоружение», опубликованной в газете «Нойе Цайт» [см.: 3]. Газеты консервативного и либерального толка, напротив, поддерживали российскую инициативу как миролюбивый почин, не выражая, впрочем, особых надежд на его реализацию.

В то же время ни одна держава – на фоне общей озабоченности нараставшей угрозой большой войны и пацифистских настроений мировой общественности – не решилась открыто выступить против российских предложений. Но в ходе дипломатической переписки, отчасти до сих пор не опубликованной, сложных переговоров и конференционного процесса заявленные изначально программные приоритеты претерпели существенные изменения. От вопросов сокращения вооружений и военных сил на суше и на море политики и дипломаты перешли к обсуждению проблем предотвращения войн и мирного разрешения международных конфликтов.

Инициатива русского царя, названная «государственным пацифизмом», тем не менее была поддержана основными государствами. За девять месяцев конференцию удалось подготовить, и 18 мая 1899 г., в 31-й день рождения российского императора, она торжественно открылась в Гааге. Нидерланды и город Гаага были выбраны для проведения конференции с учетом активной поддержки, которую оказывала инициативе Николая II правительница страны 19-летняя королева Вильгельмина. Накануне открытия конференции, 24 апреля 1899 г., российский монарх пожаловал ее Большим крестом ордена Св. Екатерины – высшей женской наградой Российской империи.