Россия и современный мир №4 / 2016

В связи с этим вновь возникает вопрос: какое количество фальшивых голосов нужно для того, чтобы жалобы на нарушения были признаны «существенными» (термин ЦИК), а итоги голосования недостоверными. Говорю об этом потому, что в заключениях прокуратуры по результатам проверок о соблюдении избирательного законодательства часто встречается фраза: «Выявленные нарушения не оказали существенного влияния на результаты голосования». Но если на одном отдельно взятом участке нарушения и не «влияют существенно», то утверждение об отсутствии влияния этих нарушений на результаты по стране в целом является явным лукавством. В России 96,7 тыс. избирательных участков (в том числе 372 – на территории 145 иностранных государств). То есть если теоретически допустить, что у одной из партий на каждом участке украдено всего по 10 голосов, то общий размер кражи составит почти миллион. В то время как за миллионный порог, по официальным итогам, на прошедших выборах перешагнули всего шесть партий из 14. Но и небольшие расхождения на отдельных участках будут иметь значение для расклада голосов в целом.

Показательна история с выборами в США 2000 г., когда подсчет голосов в штате Флорида при почти 6 млн бюллетеней дал преимущество кандидату в президенты Джорджу Бушу всего в чуть больше 1 тыс. голосов. И это стало основанием для их полного пересчета, поскольку при таком огромном количестве возможны всякие случайности. То есть в стране с большим числом избирателей и избирательных участков по теории больших чисел практически любое нарушение может существенно исказить итоговый результат. Поэтому никакое нарушение не может быть признано несущественным или не «оказавшим существенного влияния на результаты голосования».

3. Недостоверность итогов выборов (сомнительная легитимность и ограниченная представительность парламента).

Низкая явка в сочетании с большим количеством нарушений привели к тому, что итоги выборов оказались не вполне достоверными. Во-первых, потому, что результат считался от фактического меньшинства избирателей. То есть с точки зрения явки избирателей уровень реальной поддержки правящей партии (помимо «вбросов» и «подгонки» цифр) не соответствует распределению депутатских мандатов. Здесь уместно еще раз повторить фразу профессора Томсинова, с которой начинается эта статья: «Знакомство с цифрами, обозначающими количество голосов, поданных за единороссов в разных регионах России, создает впечатление, что местные власти откровенно гнались за количеством голосов, а не за легитимностью выборов». Таким образом, в ходе не вполне легитимных выборов был сформирован не вполне легитимный и недостаточно представительный парламент. Такая ситуация стала возможной вследствие многолетней перманентной и бессистемной трансформации избирательного законодательства, ежегодной точечной его подгонки под сиюминутные обстоятельства (ad hoc) без должной профессиональной экспертной оценки.

Часть 2. Риски

Основные результаты прошедших выборов влекут за собой две группы рисков для Российского государства. Условно их можно разделить на «общие риски» и «парламентские риски». Хотя, конечно, они взаимосвязаны, взаимозависимы и, в той или иной степени, угрожают и государству, и обществу. Просто вторые хоть и проистекают изначально из выборов, но все же опосредованно – через их итог, т.е. сформированный на них парламент.

ОБЩИЕ РИСКИ

1. Деформация политической системы как единственно закономерный и неизбежный результат деятельности власти в условиях отсутствия политической конкуренции и исключения из политического поля реальной оппозиции и вольнодумцев.

По итогам выборов-2016 Россия переместилась в группу политических режимов, где правящая партия контролирует сверх-большинство (более 3/4) мест в парламенте. То есть выборами был окончательно легитимирован возврат к однопартийной системе по образцу стран народной демократии социалистического периода (партия власти в союзническом альянсе с партиями-симулякрами при наличии Народного фронта).