Россия и становление сербской государственности. 1812–1856

Сербия, а позже Сербское княжество, безусловно, являлись главным предметом внимания внешнеполитических ведомств как соседней Австрии, так и России. Если первая стремилась захватить Сербию наряду с другими балканскими областями, то российский МИД претендовал на укрепление и расширение своего политического влияния в самом сердце балканских владений Турции. Согласимся с мнением современного югославского историка Душана Берича, когда он называет сербский вопрос центральным в политической жизни всей Юго-Восточной Европы[51]. Являясь наиболее развитой в социально-экономическом отношении частью балканских владений Османской империи, имея хорошо развитые торговые связи с соседними областями и с Австрией, именно Сербия в дальнейшем стала центром притяжения всех южнославянских народов региона. Пример ее успешной борьбы с центральной османской властью и учреждения местных органов управления взамен турецких воодушевлял соседние славянские народы на борьбу с турками. Постепенно вызревала идея создания единого южнославянского государства, центром которого должно было стать Сербское княжество.

Политика России на Балканах, и в частности в Сербии, в первой половине XIX в. прошла ряд этапов. Она была обусловлена меняющейся международной обстановкой, вносящей коррективы во внешнеполитические планы российского правительства. Однако на протяжении всего этого периода курс российского МИД был неизменно направлен на утверждение политического влияния как в Турции, так и в Сербии. Противодействие европейских партнеров, а также изменения, происходившие во внутренней жизни Сербии, ввергнутой в противоборство политических течений, не позволяли России в полной мере следовать намеченным курсом. Поэтому ее собственная политика в Сербском княжестве выглядит порой достаточно противоречивой, однако следует признать ее общую направленность на поддержку развития сербской государственности. Эта поддержка была ограничена целым рядом обстоятельств, главнейшим из которых было лишь частичное совпадение внешнеполитических интересов двух славянских стран на данном этапе их взаимоотношений.

2. Русско-сербские отношения от Бухарестского мира до начала Восточного кризиса 20-х гг. XIX в.

Международно-правовой основой сербской автономии стала VIII статья Бухарестского договора, заключенного после русско-турецкой войны 1806–1812 гг. Бухарестский мир явился крупной дипломатической победой России. Он значительно укрепил ее положение на южных рубежах – Россия превращалась в придунайскую державу и сохраняла добровольно присоединившиеся к ней области на Кавказе. Условиями этого мира впервые юридически признавалось право сербского народа иметь ряд органов самоуправления, обеспечивавших определенные возможности для национального развития.

Мир, заключенный с Портой, потребовал большого дипломатического искусства от российских представителей и стал несомненной заслугой М. И. Кутузова, который вел переговоры с османскими уполномоченными. Осенью 1811 г. Кутузов получил из Петербурга инструкции, в которых содержалось изложение приемлемых для России условий заключения мирного договора. В них предусматривалось обеспечение прав Сербии «сколь можно согласно с желаниями сербской нации»[52]. Несмотря на сопротивление турецких представителей, Кутузову удалось включить в текст договора статью о предоставлении Сербии автономного управления.

VIII статья договора гласила: «…Блистательная Порта, движимая чувствием милосердия, примет на сей конец с народом сербским меры, нужные для его безопасности. Она дарует сербам, по их просьбам, те самые выгоды, коими пользуются подданные ее островов Архипелажских и других мест, и даст им восчувствовать действие великодушия ее, предоставив им самим управление внутренних дел их, определив меру их податей, получая оные из собственных их рук, и она распорядит наконец всеми сими предметами обще с народом сербским»[53].

Включение этой статьи в текст русско-турецкого договора послужило прецедентом для выдвижения сербами своих требований в дальнейшем и закрепляло за Россией право добиваться безусловного исполнения Портой принятых ею обязательств. Видный деятель сербского просвещения Вук Караджич высоко оценил значение VIII статьи: «Турки подписали свободу и права сербского народа в Бухаресте в 1812 г.»[54].