Россия и Украина. Когда заговорят пушки…

Сами иллюстрации в книге Грушевского свидетельствуют о единстве русского языка. «Надпись на колоколе, отлитом во Львове в 1341 году, могла бы стоять на московском колоколе XVII века. Возьмите лупу – и вы увидите в факсимиле грамоты, заключенной между Любартом и Казимиром в 1366 году, что она написана на чистейшем русском языке. Совсем непонятно, почему Грушевский под факсимиле документа 1371 года о продаже земли заверяет, что она написана на «староукраинской мове», когда она написана русским языком того времени. Факсимиле печатей и выбитых польским королем (Казимиром Великим) монет свидетельствуют, что Галиция в течение всего XIV века называлась по-латыни «Russia». Вы перелистываете эту «Историю Украйны» и нигде до XVI века не находите документа с тем именем, которым пестрит текст самого Грушевского, – все нет как нет этого желанного слова «Украйна» ни на монете, ни в былине, ни на стенной росписи…»[153]

Поляки и «украинствующие интеллигенты» фактически разделили этнически единое население Галиции на русских и украинцев. В результате многие историки конца XIX – начала XX века писали, что украинец – это не национальность, а партийность.

Воспитание ненависти к другой национальности, а в данном случае просто к инакомыслящим, рано или поздно приведет к большому кровопролитию.

Уже перед войной австрийские власти с подачи «украинствующих» начали расправы с деятелями «русского» движения в Галиции. В 1913 г. был инсценирован «шпионский процесс» против группы «русофилов» Бендасюка, Колдры, Сандовича и Гудимы. Публицист и сотрудник ежедневной газеты «Прикарпатская Русь» С.Ю. Бендасюк шел в этом списке первым как наиболее активный пропагандист русской культуры и русского единства. В 1910–1912 гг. он был секретарем знаменитого просветительского галицко-русского Общества имени Михаила Качковского. Отец Максим Сандович был канонизирован Польской православной церковью как мученик, его расстреляли в сентябре 1914 г. Умер он со словами: «Да живет русский народ и святое православие!»

Обратим внимание, шпионами в Галиции объявили людей, общественная деятельность которых была на виду у властей, прессы и всего населения. Никакого отношения к вооруженным силам Австро-Венгерской империи они не имели. Шпионские процессы против деятелей русского движения сопровождались шумихой в германо– и украиноязычной прессе. Между тем австрийская полиция дела о настоящих шпионах проводила в строжайшей тайне. Вспомним хотя бы дело знаменитого шпиона полковника генштабиста Редля, которому предложили тихо застрелиться, и лишь случайно его имя попало в печать.

«С началом Первой мировой войны русские, живущие в Прикарпатской Руси, подверглись настоящему геноциду. Австро-венгерские власти провели масштабные чистки русского населения, жертвами которых стали несколько сотен тысяч человек – расстрелянных, повешенных, лишенных крова и замученных в лагерях. Австрийские концлагеря Талергоф и Терезин, забытые сегодня, были первыми ласточками, предшественниками германских Освенцима, Дахау и Треблинки. Именно в Талергофе и Терезине была опробована политика массовых убийств мирного населения. Прикарпатские русские пережили свою национальную голгофу. Особую роль «общественных полицаев» в этом геноциде сыграли профессиональные «украинцы», «мазепинцы», усердствуя в доносах и участвуя в расправах над русскими галичанами, буковинцами, угрорусами.

«Телеграфская трагедия, – как пишет историк Н.М. Пашаева, – была трагедией всего русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов, которые были пятой колонной Галицкого национального движения, помощниками австрийской администрации и военщины».

Лидеры русского движения были арестованы, и в Вене были организованы против них два крупных судебных процесса. Первый процесс (с 21.06.1915 до 21.08.1915) велся военным дивизионным судом ландвера в Вене и приговорил за государственную измену Австрии к смертной казни через повешение Д.А. Маркова, В.М. Куриловича, К.С. Черлюнчакевича, И.Н. Дрогомирецкого, Д.Г. Янчевецкого, Ф. Дьякова, Г. Мулькевича. Всех их спас император Николай II, который через испанского короля Альфонса XIII смог добиться замены смертной казни на пожизненное заключение».[154]

Для сравнения – проавстрийски настроенных украинских националистов в России никто не трогал. Лишь наиболее оголтелые персонажи были высланы, и не в Туруханский край, а в европейскую часть Великороссии.

Лидер националистов М.С. Грушевский осенью 1914 г. был арестован русской контрразведкой, у которой имелись доказательства его прямых связей с правительством Австро-Венгрии. Но у него нашлись высокие покровители, и в феврале 1915 г. Грушевский был направлен в ссылку в… Симбирск. Но там он не задержался, и в 1916 г. ему разрешили приехать в Москву. Проницательный читатель, наверное, догадался, что «вольные каменщики» помогли брату «высокого градуса». Но об этом потом, а сейчас вернемся к событиям в Галиции.