Россия и Запад. Почему мы победим?

Что же касается крепостного права, то его в России долгое время вообще не существовало. Крестьяне были свободными. Если не нравится в одном месте, могли уйти в другое место, уплатив землевладельцу «пожилое» (определенную плату за пользование избой, инвентарем, участком земли — в зависимости от местности и срока проживания). Великий князь Иван III определил единый срок для таких переходов — за неделю до Юрьева дня и неделю после Юрьева дня (с 19 ноября по 3 декабря).

И только в конце XVI в. ситуацию изменил Борис Годунов. Он был по натуре «западником», силился копировать зарубежные порядки и в 1592 г. подтолкнул царя Федора Иоанновича принять указ об отмене Юрьева дня. А в 1597 г. Борис издал закон, установивший 5-летний сыск беглых крестьян. Мало того, по этому закону любой человек, прослуживший по найму полгода, становился вместе с семьей пожизненными и потомственными холопами хозяина. Это ударило и по городской бедноте, мелким ремесленникам, породило массу злоупотреблений и стало одной из причин грянувшей Смуты.

Закон Бориса о холопстве вскоре был отменен, но крепостное право сохранилось. Юридически оно было закреплено Соборным уложением царя Алексея Михайловича в 1649 г. Новые законы утвердили, что крестьянин должен был «крепок» хозяйству, где он живет и трудится, — к поместью, боярской вотчине, владениям монастыря. Не имеет права уйти куда глаза глядят. Сыск беглых был установлен уже не 5 лет, а бессрочный. Но вместе с тем Соборное уложение определяло, что у крепостных нельзя отбирать землю и другое имущество, нельзя их продавать — «крещеных людей никому продавати не велено».

И по сути, определенным статусом обладал не человек, а земля. Были волости «черносошные». Живущие здесь крестьяне считались свободными и платили подати государству. Были боярские или церковные вотчины. А были поместья. Они давались дворянам не насовсем, а за службу, вместо оплаты. Через каждые 2–3 года поместья переверстывались, могли отойти к другому владельцу. Соответственно, крестьяне обеспечивали помещика, вотчинника или трудились для Церкви. Они «прикреплялись» к земле. Но любой крестьянин, хоть свободный, хоть крепостной, мог свободно распоряжаться своим наделом. То есть своей долей в земле общины. Мог завещать, разделить между детьми. Или продать. И тогда уже новый владелец вместе с хозяйством приобретал «тягло» по уплате податей государству или содержанию помещика! А прежний освобождался от «тягла», мог идти куда угодно. Мало того, даже если человек убежал, но успел нажить хозяйство или вступить в брак, русские законы защищали его права, категорически запрещали разлучать его с семьей и лишать собственности.

В XVII в. в России было закрепощено не более половины крестьян. Вся Сибирь, Север, значительные области на юге считались «государевыми вотчинами», крепостного права там не было. Цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович признавали и самоуправление казачьих областей, закон «с Дона выдачи нет». Любой беглый, попавший туда, автоматически становился свободным. Права крепостных и холопов защищали сельская община, Церковь, они могли найти защиту у самого царя (и находили, такие случаи известны).

В Европе, кстати, взаимоотношения между слоями общества очень сильно отличались от наших. Из-за этого случались недоразумения. Датским высокородным послам, возвращавшимся из Москвы, показалось, что русские мужики их медленно везут, их принялись подгонять пинками. Ямщики искренне удивились такому обращению, выпрягли возле Нахабино лошадей и заявили — они едут жаловаться царю. Датчанам пришлось просить прощения, задабривать русских деньгами и водкой. А жена английского генерала, поступившего на службу в Москву, возненавидела служанку, решила зверски расправиться с ней. Виноватой себя не считала — мало ли, знатная дама попыталась убить свою холопку! Но в России подобное не допускалось. Приговор царя гласил: учитывая, что жертва осталась жива, преступнице «всего лишь» отсечь руку, вырвать ноздри и сослать в Сибирь.

Положение стало меняться при Федоре Алексеевиче. В России стали внедряться польские обычаи, дворян стали называть «шляхетством», а простонародье — «подлый люд». Копировали и польские образцы крепостного права. Старые порядки, когда каждый подданный мог подать челобитную непосредственно царю, были перечеркнуты. Правительница Софья Алексеевна желала заслужить популярность среди знати. Поэтому многие государственные села раздавала не в поместья, а в вотчины — потомственную собственность. Переделы поместий фактически прекратились.