Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования

Повестка дня Гаагской конференции включала такие ключевые вопросы, как претензии капиталистических стран к Советскому государству, связанные с национализацией собственности иностранных капиталистов и аннулированием долгов царского и Временного правительств, и возможность и условия предоставления кредитов Советской России. Советская делегация предлагала выйти за рамки этих вопросов и обсудить также общие условия послевоенного восстановления и международного сотрудничества в Европе. Представителей западных стран, однако, интересовали исключительно вопросы, связанные с получением от России долгов и компенсаций. Была сделана последняя отчаянная попытка накинуть на Советскую Россию финансовую удавку, подобную той, которая оказалась на шее Германии. Запад отказался обсуждать вопрос о кредитах без согласия России на выплату долгов, реституцию собственности иностранных хозяев, компенсацию потерь от национализации. Гаагская конференция длилась более месяца и формально закончилась ничем.

Впрочем, наверное для Советской России какие-то положительные результаты Гааги все-таки были. Еще раз напомним, что на конференции были делегаты, непосредственно или опосредованно связанные с бизнесом. Советская делегация решила сыграть на финансово-коммерческих интересах таких участников. Она заявила, что Советская Россия готова предоставить иностранному капиталу концессии. Этот проект еще до отъезда делегации в Гаагу рассматривался в Москве: было решено предложить капиталистической Европе взять концессии в нефтяной, угольной, железнодорожной и некоторых других отраслях промышленности. При этом Литвинов еще раз повторил, что выгода Советской России – главное условие предоставления концессии. На вопрос, какие предприятия предполагается сдать в концессию, советская делегация вручила своим партнерам по переговорам разработанный список. Но он был составлен так, что не мог вызвать восторга у прежних владельцев. Штейн рассказывал: «Когда этот список был вручен, началась невероятная суматоха. Нам на память пришел рассказ одного греческого писателя. В рассказе описывается двор греческого царя в Пирее. При этом дворе была обезьяна, которую научили плясать. Однажды, когда обезьяна плясала, кто-то бросил ей горсть орехов. Обезьяна забыла все на свете и бросилась подбирать орехи. Она снова стала обезьяной. Вот такое зрелище и являла собой конференция, когда советская делегация представила список концессионных предприятий. Все лихорадочно бросились на этот список, выискивая в нем “свои” предприятия. Но список выглядел весьма странно. Например, предприятия Уркарта были разделены на три разных концессионных объекта, причем все они принадлежали разным отраслям советской промышленности. Так началась свалка между будущими концессионерами»[128]. По целому ряду концессий переговоры с Россией проходили уже после Гааги и завершились подписанием соглашений.

Итоги Генуэзской конференции

В целом в Генуе Россия сумела показать Западу, что она может «держать удары», что она не настолько слаба, как это казалось бывшим союзникам России накануне конференции. В Генуе была подготовлена почва для дипломатических признаний России Западом, которые начались через два года. Напомним, что в 1924 году имела место «полоса признаний», когда в течение года были установлены дипломатические отношения с 11 государствами. Процесс начался с Великобритании (2 февраля) и завершился Францией (30 октября). На этом отрезке времени дипломатические отношения были установлены с такими европейскими странами, как Италия, Австрия, Швеция, Дания, Норвегия, Греция. Из крупных неевропейских стран – с Китаем.

Генуя означала прорыв дипломатической и политической блокады Советской России. После нее наша страна стала участвовать и в других международных многосторонних конференциях. В частности, после Генуи по «горячим следам» была проведена международная конференция в Гааге (15 июня – 20 июля 1922 г.), о чем мы выше уже сказали.

Некоторые идеи, которые озвучивала русская делегация на конференции в Генуе, постепенно завоевывали Европу. В частности, самые разнообразные государственные деятели сходились во мнении, что аннулирование военных междусоюзнических долгов является наиболее правильным путем оздоровления экономической жизни Европы. Консерватор Рибо во Франции, либерал Кейнс в Англии, профессор Селигман в Америке – все, стоя на разных платформах, добивались аннулирования государственных кредитных обязательств военного времени. А американский экономист и статистик Гарвей Фиск подготовил фундаментальное статистическое исследование по межсоюзническим долгам, которое должно было помочь практически провести операцию погашения[129].