Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России

Поэтому в споре о том, был ли пакт о ненападении геополитической ошибкой Сталина или его геополитическим достижением, представляется очень далеким от окончательного разрешения. Позиция автора однозначна: из двух зол выбрано не самое худшее. Без германских технологий и оборудования СССР темпы создания военно-промышленной базы на востоке страны были бы гораздо ниже. К тому же на немецких технологиях готовились инженерные и конструкторские кадры, а технологическое оборудование составило основу многих крупных предприятий на Урале и в других восточных регионах страны. И это обстоятельство, вместе с поставками по ленд-лизу, стало залогом достижения военно-технического превосходства над германским вермахтом. Что и подтвердили итоги Второй мировой войны.

Великая Отечественная война с геополитической точки зрения представляется прежде всего войной за гегемонию в Евразии, за овладение хартлендом – ключевой территорией континента. И то, что эта территория принадлежала СССР, бесспорно, сыграло немалую роль в его победе. Огромные пространства позволили выиграть время и развернуть резервы, разместить военно-промышленную базу на безопасном удалении от фронта.

Средняя Азия, Сибирь и Дальний Восток, а также советский Кавказ явились серьезным людским, ресурсным и духовным вкладом в копилку будущей Победы. Геостратегические преимущества местоположения СССР дали возможность для маневра, не позволив изолировать его от союзников. И этот геополитический фактор учитывался Сталиным. Ведь не с потолка же В. М. Молотов, обращаясь от имени советского правительства к народу в связи с нападением Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года, твердо заявил: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». И. В. Сталин, провожая 7 ноября 1941 года войска с парада на фронт, тоже твердо заявил, что отступление является временным, а исход войны будут решать постоянно действующие факторы. А это тоже геополитика, и о классовых интересах ни слова. По всей вероятности, только Сталин и, возможно, Б. М. Шапошников, которого вождь после поражения в приграничных сражениях вернул на должность Генерального штаба, трезво и спокойно оценивали геополитические потенциалы воюющих сторон. У Гитлера был единственный шанс на победу – это блицкриг: разгромить Красную армию за несколько месяцев, до зимы. Этого не случилось несмотря на тяжелые поражения советских войск и потерю огромных и важных для страны регионов. А дальше вступали в действие геополитические факторы (те самые, постоянно действующие[248]) и организация твердой, устойчивой и непрерывной системы управления страной и вооруженными силами.

Геополитические преимущества сами по себе еще не обеспечивают победы. Положение Российской империи и СССР было идентичным. Важнейшим здесь выступает субъективный фактор – организация управления и разумного использования геополитического потенциала.

В Первой мировой войне Российская империя в более выгодных условиях (на Западном фронте действовало больше половины германской армии, в Италии и на Балканах значительная часть австро-венгерской, на Ближнем Востоке – турецкой армии, но с первых дней войны на фронте были союзники в лице Англии, Франции, других государств, которые вели военные действия, а затем вступили и США) фактически потерпела поражение. Во Второй мировой войне СССР, фактически сражаясь с Германией и ее союзниками до высадки в 1944 году союзников в Нормандии почти в одиночку, победил. Признавая этот факт, Г. Гудериан писал: «Русские выиграли бы войну без помощи своих западных союзников… Никакая сила на земле не смогла бы сдержать их»[249].

Об этом свидетельствуют и цифры: на советско-германском фронте в 1941-1943 гг. было 3/4 всех дивизий вермахта и только в 1944 году менее 2/3. На Восточном фронте было уничтоженных около 72 % вооруженных сил Германии и более 60 % ее союзников[250]. Конечно, после срыва гитлеровского плана «блицкрига», вопрос о победе был предрешен, но речь шла о сроках и цене этой победы. И здесь нельзя отрицать огромную роль союзников в разгроме гитлеровского вермахта. И не столько даже на полях сражений, сколько в поддержке нашего производства военной техники и поставок вооружений для воюющей Красной армии.