Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России

Казнь Пугачева подробно описывает известный мемуарист Андрей Болотов. Автор, человек просвещенный, увлеченный наукой, собирался отправиться в свое имение, но на выезде из города встретил друга, предложившего задержаться ради такого примечательного события. «Я неведомо как рад был, что случился со мною такой товарищ, которого все полицейские знали и которому все там коротко было известно. Сидел он с кем-то рядом, а против его сидел поп. Повозка была устроена каким-то особым образом и совсем открытая, дабы весь народ мог сего злодея видеть. Все смотрели на него с пожирающими глазами, и тихий шепот и гул оттого раздавался в народе. Но нам некогда было долго смотреть на сие шествие, производимое очень медленно, а мы, посмотрев несколько минут, спешили бежать к самому эшафоту, дабы захватить для себя удобнейшее место для смотрения. Весь оный в некотором и нарочито великом отдалении окружен был сомкнутым тесно фронтом войск, поставленных тут с заряженными ружьями, и внутрь сего обширного круга не пускаемо было никого из подлого народа. Но товарища моего, как знакомого и известного человека, а при нем и меня, пропускали без задержания, к тому ж мы были и дворяне, а дворян и господ пропускали всех без остановки… Не успела колесница подъехать с злодеем к эшафоту, как схватили его с ней и, взведя по лестнице на верх оного, поставили на краю восточного его бока, против самых нас. В один миг наполнился тогда весь помост множеством палачей, узников и к ним приставов, ибо все наилучшие его наперсники и друзья долженствовали жизнь свою кончить вместе с ним на эшафоте, почему и приготовлены уже были на всех углах и сторонах оного плахи с топорами. Подле самого ж Емельки Пугачева явился тотчас секретарь с сенатским определением в руках, а пред ним, внизу и подле самых нас, на лошади верхом, бывший тогда обер-полицеймейстером г. Архаров. Как скоро все установилось, то и началось чтение сентенции… Со всем тем произошло при казни его нечто странное и неожидаемое, и вместо того, чтоб, в силу сентенции, наперед его четвертовать и отрубить ему руки и ноги, палач вдруг отрубил ему прежде всего голову, и Богу уже известно, каким образом это сделалось: не то палач был к тому от злодеев подкуплен, чтоб он не дал ему долго мучиться, не то произошло от действительной ошибки и смятения палача, никогда в жизнь свою смертной казни не производившего; но как бы то ни было, но мы услышали только, что стоявший там подле самого его какой-то чиновник вдруг на палача с сердцем закричал: «Ах, сукин сын! что ты это сделал! – и потом: – Ну, скорее – руки и ноги». В самый тот момент пошла стукотня и на прочих плахах, и вмиг после того очутилась голова г. Пугачева, воткнутая на железную спицу, на верху столба, а отрубленные его члены и кровавый труп, лежащими на колесе. А в самую ту ж минуту столкнуты были с лестниц и все висельники; так что мы, оглянувшись, увидели их всех висящими, и лестницы, отнятые прочь. Превеликий гул от аханья и многого восклицания раздался тогда по всему несчетному множеству народа, смотревшего на сие редкое и необыкновенное зрелище».

Самой мучительной казнью считалось колесование, применявшееся с Петровских времен до XIX века. Приговорённому железным ломом или колесом ломали все крупные кости тела, затем его привязывали к большому колесу, и устанавливали колесо на шест. Приговорённый оказывался лицом вверх, и умирал от шока и обезвоживания»[163].

Известны и множество других истязаний. Неугодных крестьянин ссылали на поселение или на каторгу в Сибирь. Таким образом Сибирь становилась пристанищем сильных и мятежных духом. Поэтому позже сибирские мужики не раз спасали Россию от завоеваний внешних врагов.

Помещики употребляли изощрённые домашние «методы воспитания». Историк Д. Л. Мордовцев на основании архивных дел составил сводку жалоб крестьян Саратовской губернии. Из этой сводки видно, что в помещичьих имениях применялись розги, палки, шпицрутены, «битье по зубам каблуком», «битье по скулам кулаками», «подвешивания» за руки и за ноги на шесты, «вывертывание членов» посредством подвешивания, так называемая «уточка» (связывание рук и ног и продевание на шест), надевание «шейных желез», «конских кандалов», «личной сетки» (для пытки голодом), опаливание лучиной волос у женщин «около естества», «взнуздывание», «сажание в куб», «ставление на горячую сковороду», «набивание деревянных колодок на шею», сечение «солеными розгами» и «натирание солью» по сеченым местам, принуждение работать с колодками на шее, «забивание в рот кляпа», употребление железных ошейников и т. д.

Мужчины, которые еще были в состоянии сопротивляться, бежали на Дон и на Урал, к казакам. Казачьи области становились очагами кровопролитных восстаний. «За дело, братцы! – призывала прокламация Степана Разина. – Ныне отомстите тиранам, которые до сих пор держали вас в неволе хуже, чем турки! Я пришел вам дать свободу и избавление, вы будете моими братьями и детьми – БУДЬТЕ ТОЛЬКО МУЖЕСТВЕННЫ!»