Россия. История успеха. Перед потопом

В целом же по участию низового демократического элемента в местном самоуправлении допетровская Россия принципиально опережала Англию, где лишь реформы 1888 и 1894 гг. покончили с монополией аристократии в местном самоуправлении.

2. Петр I убивает русский суд, но не до конца

Справедливый суд – одно из условий свободы. Историк Н. В. Соколов в серии статей «Родословие русской свободы» на сайте «Еженедельный журнал» поставил перед собой цель «вернуть в активную общественную память… здравые представления о «духе русского народа», который на всем протяжении своей долгой истории разделял основные цели общеевропейского культурного движения» (добавлю от себя: веками ничего не зная ни о каком «общеевропейском движении»; сходство было типологическим). Серия освещает ряд аспектов российского саморазвития, и среди них суд. Вот как описан исторический русский суд до его слома при Петре I: «Суды вершились публично, причем безусловно господствовал процесс состязательный, состоящий в споре двух равноправных сторон перед судьей, оценивающим свидетельские показания по внутреннему убеждению. Главным двигателем правосудия был свободный гражданин, которому принадлежал как почин возбуждения дела, так и бремя доказывания, государственная же власть дорожила своей судебной функцией только как источником доходов и вовсе не рассматривала ее как инструмент влияния на подданных в желательном направлении. Собственно, только такой способ отправления правосудия в России назывался судом до самого XVIII в., когда этот тип процесса был окончательно вытеснен государственным розыском».

Этот исторически сложившийся в России состязательный процесс, при котором стороны имели равные права в предоставлении суду доказательств и в отстаивании своих законных требований, был по существу упразднен именным указом Петра I от 21 февраля 1697 г. и «добит» в 1716 г., когда петровское же «Краткое изображение процессов», разработанное для военных судов, стало обязательным и для судов гражданских. Активность сторон в процессе была сведена на нет, главная роль перешла к судьям. По мнению Петра, стороны злоупотребляли своими процессуальными правами, и он эти права решительно урезал. Состязательный процесс на многие десятилетия сменяется судом-следствием. Тем, кто видит в деятельности Петра сплошную европеизацию, стоит задуматься.

С другой стороны, в XVIII в. в России появляется понятие о крайней необходимости применительно к незначительным кражам «из крайней голодной нужды». Наказание в таких случаях или совсем не применялось, или умалялось. В Англии, по контрасту, казнь через повешение полагалась за карманную кражу на сумму более шиллинга, за кражу в лавке на сумму более 5 шиллингов, за пойманного на помещичьей земле кролика.

К этому надо добавить, что при всех благоприобретенных стараниями Петра изъянах русский суд оставался крайне милосердным. Выше у нас уже шла речь о 24 наказанных (включая шестерых казненных) по следам двухлетней крестьянской войны Пугачева, потрясшей страну.

В XVIII в. в России утверждается разноуровневый сословный суд. Характерная подробность: лишить дворянина дворянского звания мог только дворянский суд на основании доказанного преступления. Сословный суд, аналог «суда равных» английского права, был, конечно, тормозом в развитии страны. Такое положение сохранялось до судебной реформы 1864 г. Тяжбы в судах были долгими (вспомним Гоголя) – даже более долгими, чем современные тяжбы в западных судах. Самые злые изображения дореформенного русского суда, естественно, вышли из-под пера тех, кто сам подвергался судебному преследованию – как, например, А. В. Сухово-Кобылин. Но не забудем, что справедливость победила: Сухово-Кобылин был оправдан.