Россия. История успеха. Перед потопом

Странной особенностью первой Думы было отсутствие в ней монархистов. Можно сказать шире: за все время существования Государственной думы Российской империи в ней, как ни странно, ни разу не было партии, которую можно было бы назвать партией поддержки власти. В Думе третьего созыва появились правые, но назвать их проправительственной группой тоже нельзя. Большая личная ошибка царя заключалась в следующем: вплоть до 1917 г. он продолжал считать, что всем оппозиционным политическим партиям противостоит незримая партия возглавляемого им народа, которая бесконечно сильнее всех и всяких оппозиционеров. Видимо, поэтому для организации настоящей парламентской проправительственной партии европейского типа, способной стать правящей, ничего сделано не было. Менее всего проправительственной партией мог быть «Союз русского народа», возникший в 1905 г., хотя царь и согласился «милостиво принять» значок ее члена. Объявляя себя выразителем чаяний народа, СРН не допускал даже мысли об аграрной реформе в пользу крестьян за счет помещиков. Непростым было отношение «союзников» и к рабочим. А. А. Майков, один из учредителей и лидеров СРН, выступая на третьем Съезде русских людей в Киеве в октябре 1906 г., сказал следующее: «Первые виновные в смуте – это русские рабочие. Но русские рабочие, верю, искупят свою вину». (Сегодня даже начинающий полит-технолог немедленно вычеркнет такую фразу из программной речи безотносительно к тому, соответствуют эти слова действительности или нет.) Государственный аппарат относился к «союзникам» враждебно – ведь те противопоставляли плохую бюрократию хорошему царю.

В программе СРН было много пунктов «против»: против бюрократии, против космополитизма «господ», против иностранцев («союзники» протестовали, к примеру, против приезда английской парламентской делегации, называя это оскорблением России), против расширения прав национальных меньшинств (не говоря уже о предоставлении им автономии), против признания украинцев и белорусов отдельными народами, против «миндальничанья» со студентами – участниками демонстраций (предлагали забривать их в солдаты), наконец, против самой идеи Государственной думы как чуждого «русскому духу» учреждения, куда «союзники», впрочем, стремились попасть. Их положительная программа опиралась на лозунг: «Православие, самодержавие, народность». Из него идеологи СРН выводили: бесплатное начальное образование в традициях православия, поддержку казачества, сохранение сельской общины, заселение русскими (включая украинцев и белорусов) окраин империи, преимущества русским на всех поприщах и т. д. Им казалось, что такая «национальная» программа неотразима для народа. Но именно к «национальной» составляющей народ остался равнодушен. В первую Думу СРН не смог провести ни одного кандидата, а во вторую – всего двух, включая известного думского скандалиста В. М. Пуришкевича, как-то заявившего с думской трибуны: «Правее меня – только стена!».

3. Русская демократия – не новодел

Государственная дума и Основные законы Российской империи появились не на голом месте. Они были достаточно подготовлены предшествующим развитием страны и ожидались обществом. Ожидались даже слишком долго. «В 1905 г. Россия имела перед глазами опыт стран, где парламентская система действовала уже 35–50 лет: она была введена в Австро-Венгрии 21 декабря 1867 г., во Франции – со 2 февраля 1852-го, в Германии – с 31 мая 1869 года» (И. В. Лукоянов. У истоков российского парламентаризма. – СПб., 2003. С. 66).

Вообще, чем больше общество устает ждать перемен, тем больше вероятность того, что оно не только не оценит их, когда они придут, но и почти не заметит. Или заметит, но после краткого восторга тут же забудет. Так было и в 1906 г., так было и в 1991-м.

Несмотря на все это, Россия очень неплохо выглядит на фоне европейской истории выборного представительства. Хотя развитие представительных органов у нас четырежды прерывалось (оно прерывалось, и не раз, в любой стране, особенно если ей, как России, больше тысячи лет), они всякий раз, что замечательно, начинали отстраиваться по прежней или обновленной модели.

Наша демократия – не новодел. Вече и Дума, собор и земство, городское собрание и Государственный совет, излюбленный староста и земский целовальник, старшина и гласный, предводитель дворянства и городской голова – все это элементы нашего наследия, нашей богатейшей политической цивилизации.