Россия. История успеха. Перед потопом

На сайте GlobalRus.ru как-то завязался яростный спор вокруг очередной моей статьи (под названием «Главная угроза России может быть еще впереди»), и участница обсуждения Вероника, отвлекшись от темы, вдруг превосходно осветила вопрос о границе зоны рискованного земледелия: «Различия в экономическом состоянии России и Финляндии нельзя объяснить климатом. Есть атлас Карелии, двухкилометровка, у любого туриста-байдарочника есть такой. Там Финляндия краешком попадает, вдоль границы. Это – лучший учебник экономической географии. С нашей стороны – леса, леса, леса… Кое-где, на расстоянии 20–30 км друг от друга, точечки с пометками «сар.» (сарай), «бар.» (бараки), «д. Лохгуба (нежил.)» и т. п. За финской границей – те же леса, реки и озера, но… по лесам разбросаны бесчисленные хутора, фермы и деревушки, в среднем в 3–4 км друг от друга, связанные сетью дорог. Контраст потрясает. Финская граница – не изотерма! До революции в Карелии процветало молочное животноводство. Для этого нужна только ТРАВА, травы меньше не стало. Коммунисты раскулачили ВСЕХ поморов. Это были работящие и богатые люди. Скотоводство в новоявленных колхозах пришло в упадок. Хрущев, рассказывают местные, добил личные хозяйства… Вот оно, коммунистическое наследие!»

Я много езжу по стране, везде покупаю местные газеты и давно привык к журналистскому штампу: «Воронежская область, как известно, – зона рискованного земледелия», «Нечерноземье, как известно, – зона рискованного земледелия», «Мари Эл, как известно, – зона рискованного земледелия» и даже «Кубань, как известно, – зона рискованного земледелия» (а як же? – и засухи бывают, и град, и саранча может налететь). Конечно, местные газетчики лишь повторяют вздор, который изрекает, оправдываясь, губернское аграрное начальство, но капитулянтские настроения в умах людей от этого, конечно, усиливаются.

Согласно справочнику «The CIA World Factbook», площадь мировой пашни составляет 15 743 тыс. км², а источник «Демоскоп Weekly» (№ 95–96, 1 – 19.01.2003) оценивает площадь российской пашни в 1245 тыс. км². Выходит, на российские пашенные земли приходится почти 8 % мировых[26]. Для страны, чье население лишь слегка превышает два процента от мирового, это великолепный показатель. Конечно, он говорит и о низкой продуктивности российской пашни, но он же – свидетельство нашего огромного аграрного потенциала. Не забудем и про наши луга – одно из величайших сокровищ России.

Орошаемых земель на этом фоне у нас совсем немного – они занимают площадь всего лишь 47 тыс. км². Сложите Республику Кипр с турецким Кипром и умножьте на пять.

4. Академик Милов: энергично по ложному следу

Поскольку всякий, кто хочет доказать, что неконкурентоспособность (предполагаемая) нашего сельского хозяйства неустранима и поэтому его выгоднее упразднить, чем развивать, ссылается на академика Милова; приглядимся к его воззрениям.