Россия. История успеха. После потопа

Пересекать Азию, строить Транссиб и БАМ было полностью нерентабельно с точки зрения бюджета любого периода. С точки же зрения государства по имени Россия эти шаги были абсолютной необходимостью, означали высшую рентабельность.

Великая держава может быть великой, долговечной и устойчивой лишь тогда, когда ее руководители мыслят не сиюминутными и местными категориями, но материками и столетиями.

Отзвенев, словно песня,
Дни пройдут как часы.
Лягут синие рельсы
От Невы до Янцзы,
И мелькнет за перроном
Золотистый платок.
Поезд вихрем зеленым
Нас умчит на восток.

(Слова и музыка народные)

Русские немцы. Вопрос непростой

…в последнее время они часто называют себя «русские немцы» независимо от того, в каком государстве бывшего СССР живут.

(Народы России. Энциклопедия. М., 1995. С.247)

Повод для этих заметок подала малотиражная книга «Немцы Санкт-Петербурга. Словник» (под ред. А. А. Гагина, В. Н. Рыхлякова и С. С. Шульца-мл. СПб., 1996. С. 104), хотя пишу я вовсе не рецензию. Словник – это список из 4 тыс. лиц, каждому из которых должна быть посвящена словарная статья в планируемом многотомном биографическом словаре «Немцы Санкт-Петербурга». Мало кто себе представляет, насколько трудно составление таких списков из-за неразработанности первичных материалов. Знатоки вопроса обожают указывать на пропуски (неизбежные) в таких списках. Я же, отдавая должное проделанной составителями работе, нахожу, что Словник, напротив, крайне избыточен, поскольку в список «немцев» попало великое множество людей, к немцам себя не относивших, и даже таких, чье причисление к иной, нежели русская, нации статусно немыслимо – я имею в виду императоров и членов императорского дома. Либо же будущий словарь неверно озаглавлен.

Даже как-то неловко доказывать, что в немцы, русские, поляки, французы (и т. д.) допустимо записывать лишь тех, кто по своему самосознанию были немцами, русскими, поляками, французами. Самый простой пример: в Словник включены десятки русских писателей вроде Дениса Фонвизина, Александра Блока, Зинаиды Гиппиус, Юрия Олеши, Ольги Форш, Юрия Германа, то есть людей, которые заведомо не относили себя к немцам. Составители Словника то ли используют критерии советского ЗАГСа и отдела кадров, то ли верят, что беллетристический оборот вроде «в его жилах текло немало немецкой крови» имеет научную подоплеку, что есть кровь немецкая – в отличие от русской, польской, французской…

За 190 лет до выхода Словника куда вернее видел вещи отец Владимира Ивановича Даля, датский выходец Иоганн (Иван Матвеевич) Даль, наказывавший своим детям «всегда помнить, что они Русские». Нет и причин думать, что Мария Христофоровна Даль, урожденная Фрейтаг, была не согласна с мужем. Важная оговорка: сам Владимир Даль был вправе сделать иной выбор, но не сделал. На склоне лет он вспоминал: «Ступив [16-летним. – А. Г.] на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков».

Выбор Даля – абсолютно рядовой случай. Слегка уже, право, досадно, что и сегодня приходится разъяснять, как некую новость, вещи, совершенно ясные в старой России и современных демократических странах. Национальная принадлежность была и есть вопрос самоотождествления. Ни в паспорт, ни в какие-либо другие документы она, как язык и вероисповедание, не должны вноситься, будучи частным делом каждого. Нарком по делам национальностей т. Сталин и его наследники сделали из этой сугубо личной категории что-то вроде бирки с казенной печатью, которая навешивается на каждого человека с самого рождения. Став на большевистскую точку зрения и будучи до конца последовательными, мы, наверное, должны были бы объявить Всеволода Мейерхольда немецким театральным деятелем, а Сергея Эйзенштейна немецким кинорежиссером – ведь у них в паспортах стояло «немец». Бориса Пильняка (настоящая фамилия Вогау) пришлось бы признать немецким писателем. У большевиков, правда, было словцо-выручалочка «советский», довольно глупое: ведь никто не говорит «монархический композитор», «республиканский художник», «джамахирийский ботаник».