Россия, которую мы догоняем

Не решившись рубить кошкин хвост сразу, команда «регионалов» все равно не выполнила (и не могла выполнить) то, на что надеялись избиратели. То есть, чтобы счастье было всем и никто не ушел обиженным. А сейчас, когда принятия тех же самых мер уже не избежать, но страна кипит, подобно котлу, цена окажется куда более высокой, нежели в начале славных дел. А тут еще и происки Запада.

После первой, довольно жесткой (по китайским меркам), но короткой (всего одна строка) реакции агентства «Синьхуа» на речь г-жи Клинтон в Дакаре последовала долгая пауза, впоследствии оборвавшаяся чем-то, похожим на рычание: «Пусть Вашингтон не надеется, что ему удастся вбить клин между Китаем и Африкой», на что Госдепартамент США, тотчас подхватив пас, парировал: «Нам сложно понять, что имеет в виду Китай и вообще каковы причины его раздражения».

Что, как говорил в таких случаях Владимир Ильич, формально правильно, а по существу — издевательство.

На самом деле проникновение Китая на Черный Континент для американских политиков — фактор более чем раздражающий. По мнению практически всех специалистов, увлекшись в конце ХХ — начале XXI веков «продвижением демократии» с целью «взять на поводок» сперва Восточную Европу, затем Афганистан, Ирак и, наконец, Ближний Восток с Магрибом, янки очень долго не обращали внимания на тот факт, что Пекин понемногу укрепляет свои «африканские» позиции. И не просто так, а по-умному. Делая упор на проникновения в страны, богатые природными ресурсами — в первую очередь (как Экваториальная Гвинея, Ливия и Судан) нефтью и газом.

По данными «Файнэншл таймс», «это стратегическое решение было принято руководством КНР еще в начале 1990-х годов, когда советское влияние в Африке пошатнулось и стало возможным проникнуть в регионы, ранее бывшие под контролем русских». Тем паче, что, «по мнению США, эти страны и так были у них в кармане». В итоге уже в 2006-м объем торговли между КНР и Африкой составил рекордные 40 миллиардов долларов, а через пять лет, к 2011-му, вырос вчетверо, причем только объем прямых инвестиций КНР в 50 африканских стран по итогам 2011 года достиг 15 зеленых миллиардов. Более того, уже в 2007-м Китай, обогнав США, стал крупнейшим торговым партнером Африки, и темнокожих лидеров можно понять: в обмен на доступ к ресурсам — нефти, газу, цветным и черным металлам, древесине и плодородной земле — Пекин предлагает громадные, очень дешевые (много дешевле американских и МВФ) и долгосрочные кредиты.

Неудивительно, что лет пять назад отношения Вашингтона с Пекином начали понемногу накаляться. Внешне все выглядело, что называется, тип-топ, но «арабская весна» плюс привходящие моменты типа ее репетиции в Кот д’Ивуаре, а также «добровольный» развод Северного Судана с Южным дали интересный побочный эффект: куда бы ни приходила «демократия», победившие герои освобождали народ, помимо прочего, и от договоров с китайцами. По странной случайности передавая все вкусности новым заокеанским партнерам. И в какой-то момент — после Судана, но особенно, после Ливии — это стало достаточно болезненно. В Чжуннаньхай поняли, что лишать Поднебесную жизненно необходимых ей ресурсов начали всерьез и навсегда, — и огрызнулись.

В первую голову пошла на спад кривая двусторонней торговли — что вызвало (по древнему принципу «А нас-то за что?») обиженное недоумение в Вашингтоне. Затем китайские дипломаты устремились в столицы небольших, но богатых стран вроде Экваториальной Гвинеи, предлагая, помимо новых, на еще лучших условиях кредитов какие-то (подробностей пресса не сообщала) «гарантии стабильного развития». И мало у кого есть сомнения в том, что огромное, без полагающихся предупреждений состоявшееся турне г-жи Клинтон по Африке — Сенегал, Уганда, Южный Судан, Кения, Малави, ЮАР, Нигерия, Гана и Бенин — было ответом Китаю.

То есть официально декларировалось — и обильно обсуждалось в американской прессе. — что причиной «большого полета» стала «обеспокоенность Вашингтона укреплением позиций в Африке исламских экстремистов», но обмануть это никого не могло. По самым разным причинам. Во-первых, не секрет, что эти самые исламисты, пробужденные «арабской весной», действуют в дивной симфонии с Заокеаньем, услужливо исполняя все прихоти Дома и Холма. Во-вторых, то небольшое количество «непослушных», которое все-таки есть, не имеет никакого отношения к странам, куда помчалась старая леди: куда логичнее было с этой целью навестить «зараженные» районы (Ливию, Мали), но как раз они ее на сей раз не заинтересовали. И самое главное, уже после первого публичного выступления старой Хилли в Дакаре стало понятно, что никаких исламистов Вашингтон не боится, а вот китайцев очень опасается.