Россия, которую мы теряем. О гибельном влиянии Запада

Очевидно, что такой обоюдный контроль одного ведомства над другим не может иметь места и лишен всякого смысла и значения. Увеличение же пределов власти одного из органов правительства путем ограничения и умаления власти другого из них идет вразрез с общим государственным строем и неизбежно повлечет за собою совершенное дискредитирование того из этих органов, который будет поставлен под надзор другого.

* * *

Мы решительно недоумеваем, какими соображениями руководился г. Анциферов, предполагая устранить всякое участие административных начальств в вопросах о возбуждении преследования и предания суду подведомственных им должностных лиц. Принятие предлагаемого г. Анциферовым порядка поставило бы как начальство обвиняемых должностных лиц, так и этих последних в совершенно невозможное и ни с чем несообразное положение. Начальство было бы лишено, фактически и юридически, права блюстительной власти за своими подчиненными, которая всецело и бесконтрольно перешла бы к прокурорскому надзору, не имеющему ничего общего с администрациею и лишенному возможности следить за действиями лиц, служащих в административных ведомствах, а подчиненные административным начальствам чиновники очутились бы под двумя начальствами.

Почему, наконец, г. Анциферов полагает, что лицо прокурорского надзора заслуживает большего доверия, чем то или другое начальствующее лицо административного ведомства, и что только лица прокурорского надзора могут с должною справедливостью и строгостью ведать дела по преступлениям должности? Где те данные, которые давали бы право, хотя бы с некоторою лишь вероятностью, предполагать, что начальник губернии, председатель казенной палаты и т. д. будут покрывать преступления, совершенные подчиненными им чиновниками?

В подтверждение необходимости предоставить прокурорскому надзору право возбуждения преследования против должностных лиц административного ведомства, г. Анциферов указывает на Францию, в которой законодательством 1876 года «ослаблено влияние администрации на ведение уголовных дел». По поводу этого указания нельзя не заметить прежде всего, что при существующей в республиканской Франции полнейшей неурядице законодательство Франции за этот период времени носит на себе характер чисто случайный и примером и назиданием для других государств служить не может. Кроме того, закон, на который указывает г. Анциферов, ослабил лишь до известной степени влияние администрации на дела по преступлениям должности, но не устранил администрацию от всякого участия в делах этого рода, как это предлагается г. Анциферовым.

Что касается до указаний г. Анциферова о медленности, сопряженной с получением разрешения начальства обвиняемого о возбуждении преследования и о предании суду, то устранение этой медленности, происходящей от частных причин, отнюдь не требует отмены существующего ныне порядка производства дел по преступлениям должности, а указывает лишь на необходимость некоторых частных и несущественных изменений, не в порядке возбуждения преследования и предания суду, а в отношении более правильного распределения между административными местами и лицами – власти привлечения к уголовному преследованию и предания суду подчиненных им чиновников.

Да не дерзнут судьи нарушить права государственной власти! ( Из статьи «вопросы жизни» )

Судьи должны помнить, что их должность «право судить» (ius dicere), а не суд создавать (ius dare), истолковывать закон, а не творить закон, или давать закон. Иначе похоже было бы на власть, которую присваивает себе Римская церковь: она под предлогом изъяснения Св. Писания не усумняется прибавлять (к нему) и изменять (его); заявлять (в нем) то, чего в нем нет, и вводить новшества под видом древности. Судьи должны быть богаты знанием, а не только остроумием, должны быть строги в своем сознании, а не только приятны и любезны, должны быть осведомлены в убеждении, а не легкомысленны. Свыше всего свойство их и добродетель их звания есть правдивость. «Проклять (в законе), кто нарушает межу ближнего своего» (Второз. XXVII). Кто переставит межевой камень, достоин порицания, а неправедный судья и есть нарушитель межи, когда он не по правде распределяет землю и имущество. Одно кривое решение больше делает зла, чем многие кривые примеры: они портят воду текучую, а то портит самый источник воды. «Что возмущенный источник и поврежденный родник, то праведник падающий пред нечестивым» (Притч. XXV, 26). Должность судейская имеет отношение к спорящим сторонам, к адвокатам сторон, к клеркам и подчиненным чинам юстиции, и наконец к Государю и Государству.