Россия, кровью умытая (сборник)

По степной дороге бойко бежал автомобиль. На сиденье, откинувшись в угол кузова, дремал и поминутно просыпался человек в военной форме. Усталое лицо его было серо, на носу подскакивали золотые очки.

Бригада и полковые обозы тащились по дороге.

Хрипло взвывал сигнальный рожок.

– Пропускай, гужееды! – сердито кричал шофер. – Передай передним, чтоб остановились.

Обозные огрызались:

– Вались к корове на…

Шофер:

– Сворачивай!

Обозные:

– Сам сворачивай. Ты один, а нас много.

Шарахнулись и понесли пугливые степные лошади… Опрокинулась походная кухня с горячим борщом, опрокинулась санитарная повозка – завопили выброшенные в грязь раненые.

Машина крутнула и покатилась мимо дороги. Вдогонку – брань, проклятия и крики: «Стой! Стой!» Машина шла, прибавляя ход, кидая задними колесами ошметки грязи. Иван Чернояров обскакал машину и поставил коня поперек:

– Дави.

Шофер затормозил.

Всадники окружили автомобиль.

– Кто такой? – спросил Чернояров человека в золотых очках. – Почему, в бога мать, давишь моих людей?

– Я – Арсланов, уполномоченный реввоенсовета армии. Что вам, товарищи, угодно? Мандат? Вот он… Я…

– А партизана Ивана Черноярова знаешь? – перебил его комбриг.

– Слыхать слыхал, а знать не имею чести.

– Куда гонишь?

– Это не ваше дело.

– Он в Астрахань с докладом поспешает, – засмеялись бойцы. – Пусти его, ему некогда.

– Не считаю нужным давать отчет всякому встречному. Какая часть? Кто у вас командир? Я буду жаловаться… Трогай! – приказал он шоферу.

Машина зарычала. Никто не тронулся с места.

– Прочь с дороги, стрелять буду, – в руке его блеснул никелированный браунинг.

– Ну, знай Черноярова! – И, потянувшись с седла, Иван шашкой снес уполномоченному голову. – Братва, грузи на машину сто пудов фуража!

Всадники взвыли от восторга.