Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

г) не допустить русско-германского союза;

д) убедить немцев, что в грядущем европейском конфликте британцы сохранят нейтралитет и речь идет о противоречиях только континентальных держав — центральных (Германия, Австро-Венгрия) и фланговых (Франция, Россия); тем самым немцы провоцировались на войну, что и исполнил виртуозно летом 1914 г. министр иностранных дел Великобритании сэр Эдуард Грей, втравив Вильгельма II в войну, да так, что вся вина при этом падала на кайзера.

Последний потом мог сколько угодно в бессильной злобе топать ногами и кричать о «проклятой нации лавочников» — поезд ушел или, как сказал бы Слепой Пью из «Острова сокровищ»: «Дело сделано, Билли» (в данном случае — Вилли). Теперь «Вилли», как называл его «Ники» — Николай II, оставалось лишь хлопать глазами и успокаивать нервы разгадыванием кроссвордов (кстати, кроссворд был придуман именно в 1913 г. американцем Артуром Уинном — опубликован в журнале «New York World»). Нельзя не согласиться с А. Е. Едрихиным-Вандамом: «…к сожалению для Германии, ее молодое искусство борьбы за жизнь оказалось много ниже той изумительной системы, которая работает в Англии еще со времен плохого философа, но гениального стратега Бэкона».

Во-вторых, британцы вовсе не собирались играть на немецкой стороне — впрочем, и на русской тоже.

В-третьих, они не ограничились пассивной ролью, а активно стравливали двух континентальных гигантов с целью их взаимного уничтожения. Так и хочется сказать: «Ай да британец, ай да сукин сын». Но дело не только, а возможно, и не столько в Великобритании. Альбион, безусловно, сыграл большую роль в организации и развязывании мировой войны — она ему была жизненно необходима. И напрасно пытается панегирист Ротшильдов и Варбургов Найалл Фергюсон доказать (в книге «The war of the world»), что возникновение Первой мировой войны было обусловлено якобы некими ошибками Великобритании, ее государственных деятелей и дипломатов. Никаких ошибок, все сыграно как по нотам. Свои планы «альбионцы» умело скрывали, действуя по принципу «keep it safe and keep it secret». Так, уже планируя русско-германскую войну, они в 1913 г. договаривались с немцами о разделе португальских владений в Африке, о приостановлении темпов строительства британского и немецкого флотов. А почему бы и не приостановить, заодно сэкономив, особенно когда знаешь, что битва с Германией за гегемонию будет решаться не на море, а на суше, причем не британскими руками.

Иными словами, в канун войны британцы играли с немцами как гроссмейстер с второразрядником или, как писал А. Е. Едрихин-Вандам, демонстрировали преимущество гениального шахматиста над посредственным игроком. В результате германский кайзер, а в феврале 1917 г. — русский царь с удивлением обнаружили, что им поставили мат.

1913. Верхушка мирового капиталистического класса — повестка дня

Да, Альбион сыграл огромную роль в развязывании Первой мировой войны (впрочем, как и Второй), но он был не единственным субъектом, который работал на войну. Или так: он был главным международным субъектом в этом плане. Но был еще и мировой субъект, оформившийся на рубеже XIX–XX вв., т. е. в эпоху, которую голландский историк Я. Ромейн назвал «водоразделом». И мировой субъект был не менее, а быть может и более важным, чем международный. Впрочем, они были тесно связаны. Речь идет о мировом финансовом (финансово-политическом) сообществе, резко усилившемся на рубеже XIX–XX вв. и организованном в закрытые наднациональные структуры (клубы, ложи, общества типа «Круглого стола» и т. п.), нередко скрепленном семейными узами.

По сути это сообщество выражало квинтэссенцию долгосрочных и целостных интересов развития капиталистической системы — развития, суть которого — бесконечное накопление капитала и экспансия в пространстве. На рубеже XIX–XX вв. эта верхушка мирового капитала, «властелины капиталистических колец» (кстати, о кольцах: олимпийский символ — пять колец — был придуман де Кубертеном именно в 1913 г.) поставили решить следующие задачи:

1) установить контроль над остававшимися на конец XIX в. вне зоны их досягаемости мировыми ресурсами — юг Африки, Россия (по иронии истории и в конце XX в. судьба Южной Африки оказалась связанной с Россией: её завалили одновременно с СССР — де-факто в 1991 г.; Запад убирал индустриальных конкурентов, судьба черной Южной Африки чем-то похожа на РФ, особенно времен ельцинщины: деиндустриализация, социальная деградация, криминализация);

2) устранить евразийские империи, объективно, в силу самого факта существования препятствовавшие реализации целей мирового капиталистического класса, глобалистского принципа — похоронить имперский принцип политико-экономической организации можно было только вместе с империями;

3) уничтожить Россию и особенно Германию как потенциальных континентальных конкурентов Великобритании — пункта прописки и порта приписки мировых высоких финансов;