Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Андрей ФУРСОВ. За 12 лет до Дурново, поразительной точности предсказание дал министр внутренних дел Плеве: «Революция у нас будет искусственной, необдуманно сделанной так называемыми образованными классами, общественными элементами. У них цель одна — свергнуть правительство, чтобы самим сесть на его место, хотя бы только в виде конституционного правительства. У царского правительства, что ни говори, есть опытность, традиции, привычка управлять. Заметьте, что все наши самые полезные, самые либеральные реформы сделаны исключительно правительственной властью, по её почину. Обычно даже при не сочувствии общества из лиц, из общественных элементов, которых заменят на нынешнее правительство. Что будет? Одно лишь желание власти. Хотя бы даже одушевлённое с их точки зрения любовью к Родине. Они никогда не смогут овладеть движением. Им не усидеть на местах уже по одному тому, что они выдали так много векселей, что им придётся платить по ним и сразу идти на уступки. Они, встав во главе, очутятся силою вещей в хвосте движения. При этих условиях они свалятся со всеми своими теориями и утопиями при первой же осаде власти. И вот тогда выйдут из подполья все вредные преступные элементы, жаждущие погибели и разложения России с евреями во главе». Кстати, по поводу последнего с Плеве согласился Ленин, который в своё время заметил, что при том саботаже, который был после революции, огромное количество евреев перебралось в города, заполнило государственный аппарат и тем самым спасло революцию.

И был ещё один человек, который угадал грядущую внешнеполитическую ситуацию. Это был Алексей Ефимович Вандам (Едрихин), который расписав действия англичан и американцев, в 1913 году написал, что «мы скоро увидим эти действия против нас». Так оно и вышло. Война стала прямым прологом февраля и октября.

«ЗАВТРА». Потрясающе. Конечно, те документы и те прогнозы, которые вы зачитали, говорят о высоком уровне людей, которые находились у власти в империи. И, конечно, те силы и явления, что звались роком, задолго были ясны и видны очень многим умным людям.

Андрей ФУРСОВ. Да, очень многие чувствовали приближение революции, но система что есть мочи эту революцию приближала. Нечувствительность господствующего слоя к реальности был показателем умирания системы. Эпоха, ликом которой в культуре был так называемый Серебряный век, на самом деле была эпохой гниения России. И именно это гниение привело к Февралю, он — одно из проявлений активности социальной гнили.

«ЗАВТРА». Андрей Ильич, как известно, Первая мировая война стала прологом революции. Без этой войны не было бы потрясений 17-го года.

Андрей ФУРСОВ. Большая европейская война, превратившаяся в мировую, была задумана британскими правящими кругами в самом конце 1880-х годов как двойной удар по Германии и России. Две державы должны были уничтожить друг друга. Поджигатели и заговорщики преуспели: в августе 1914 г. война вспыхнула. В первые месяцы война вызвала в России взрыв патриотизма. Забастовочное движение пошло на убыль. Санкт-Петербург был переименован в Петроград. Самое начало войны было ознаменовано для русской армии славными победами. План Шлиффена предполагал, что немцы должны за 40 дней разбить французов, а потом уже вступить в войну с русскими. Они полагали, что русской армии для мобилизации понадобится 40 дней, но Россия начала войну, не завершив мобилизации. Как говорил лесковский генерал о немцах из гениального рассказа «Железная воля»: «Какая беда, что они умно рассчитывают. Мы им такую глупость подведём, что они и рта разинуть не успеют, чтобы понять её».

Кампания 1914-го года окончилась вничью, а вот 1915 год выдался неудачным для русской армии: 150 тысяч убитыми, 700 тысяч раненными. Была выбита значительная часть офицерского корпуса, в армии наряду с крестьянами появилось немало городских люмпенов, начались тяготы тыла. К 1916-му году на фронт было мобилизовано 15 миллионов человек — это 40 % трудоспособного населения. Посевная площадь из-за нехватки рабочих рук уменьшилась на 12 %, сбор хлеба на 20 %. Промышленные предприятия также сократили объём выпускаемой продукции. Правительство увеличивало налоги, прибегало к внешним займам, и это усилило зависимость от иностранного капитала. Буржуазия, тесно связанная с поставками на фронт, наживалась, неимоверно и бессовестно завышая цены на товары. Очень показательно, что в 1916 году — в разгар войны Фаберже получил максимум заказов на свои изделия. Тут нельзя не вспомнить, как в 2016 году — ровно через сто лет — на пике экономических неурядиц российские богатеи били рекорды по покупке дорогих яхт и автомобилей.