Россия молодая (Книга 1)

Рекомендации Альстрема и лейтенанта Улофа Бремса пригодились, и в этот же день Якоб уже числился помощником адмиральского буфетчика на флагманском корабле "Корона". Теперь он был почти уверен, что агенты короля потеряли его след. Мало ли людей по имени Якоб служат в королевском флоте, а фамилию он себе придумал. Скорее бы в море!

- Ну, да у тебя золотые руки! - говорил буфетчик, глядя, как Якоб готовит посуду для завтрака шаутбенахта. - Ты понимаешь толк в этом деле. А я был обер-шенком в некоем баронском доме, но обер-шенк только подает вина, как тебе известно, здесь же надо сервировать стол и заботиться еще о том, чтобы шаутбенахту понравилась еда. А к нему нынче приехала из Упсалы молодая жена; ты можешь себе представить - этот старый черт женился на молоденькой. Вот она и вьет из него веревки... Пошел даже такой слух, что она отправится с нами на бой китов...

- Женщина - на бой китов? - удивился Якоб.

- Женщина! - передразнил его адмиральский буфетчик. - Но какая женщина! Впрочем, ты сам увидишь, что она такое - фру Юленшерна.

Якоб увидел ее, когда вносил серебряные тарелки в адмиральские покои. Вся розовая, с огромным узлом волос ниже затылка, супруга шаутбенахта сидела на адмиральском столе, покрытом зеленым сукном, и, высоко держа в обнаженной руке гроздь винограда, веселилась, глядя, как ярл Эрик Юленшерна подпрыгивает, словно собачонка, которую дразнят вкусной косточкой.

- Вон! - крикнул шаутбенахт, повернувшись на скрип двери.

- Нет, пусть войдет сюда! - сказала фру Юленшерна. - Я хочу знать всех на моем корабле. Ты - слуга?

Якоб поклонился.

- Ты постараешься, чтобы мне было удобно и весело во время путешествия? Ты будешь мне угождать?

Якоб поклонился опять.

- Очень хорошо! - похвалила фру Юленшерна. - А ваш адмирал говорит, что все здесь грубы, неотесанны и злы, как дьяволы. Он еще говорит, что женщина на корабле приносит несчастье в бою. Но о каком сражении может идти речь, если вы отправляетесь бить китов. А я никогда не видела, как их бьют...

- Иди! - приказал Юленшерна, наступая на Якоба.

- И чтобы завтрак был вкусный! - крикнула вдогонку фру Юленшерна.

Закрывая двери, он слышал, как фру говорила шаутбенахту:

- Ах, вы, кажется, надулись, мой грозный муж? Быть может, вы хотите повесить меня, как вы вешаете ваших матросов? Или наказать кнутом?

В буфетной Якоб сказал:

- Я много лет работал в трактирах и видел таких девиц не раз. Но чтобы эдакая командовала адмиралом - тут есть чему удивляться.

Адмиральский буфетчик засмеялся.

- Дочь графа Пипера ты называешь трактирной девкой?..

- Она дочь графа Пипера?

- И единственная притом.

Вечером в адмиральской каюте было весело: два лейтенанта и эконом эскадры аккомпанировали фру Юленшерне на скрипках и лютне. В открытые настежь окна лилась музыка и новая трогательная песенка, написанная другом короля - пиитом Хольмстремом - по случаю смерти королевского пса - Помпе.

Помпе, верный слуга короля,

Спал каждую ночь в постели короля,

Наконец, усталый от лет и происшествий,

Он умер у ног короля...

Матросы на юте, артиллеристы на гон-деке, солдаты на галереях перемигивались, слушали красивый, нежный голос супруги шаутбенахта.

Многие милые и прекрасные девушки

Хотели бы жить как Помпе,

Многие герои бы стремились

Иметь счастье умереть как Помпе...

В адмиральской каюте захлопали в ладоши, закричали "браво"; матросы, сидя на бухтах канатов, загоготали.

- Ловко сказано, - произнес один. - Умереть, как собака, у ног короля, - вот, оказывается, чего мне только не хватает...

- Так то ведь - для героев! - сказал другой. - А ты, брат, всего-навсего - Швабра.

Внизу засвистела дудка, запел рожок.

- Эге! - сказал Швабра. - Похоже на то, что придется поработать.

Рожок запел во второй раз. Подошел лейтенант с хлыстом, гаркнул, замахнувшись:

- А вы тут оглохли?

Боцман кричал врастяжку:

- Ста-а-ановись!

К флагманскому кораблю швартовались малые суда, груженные ящиками пороха, ядрами в лозовых корзинах, запасными пушечными станками. Артиллеристы тянули огромные парусиновые рукава от крюйт-камеры к фор-люку - пороховые припасы могли взорваться от случайной искры. На шканцах ударил барабан - под страхом смерти тушить все огни на корабле. В камбузе дежурный по фитилю залил очаг. У корабельного запала, всегда горящего посередине кадки с водою, встали караульные с короткими копьями. Матросы спешно выколачивали из трубок пепел. Вахтенный лейтенант бил в зубы всех, кто заставлял его ждать...

У трапа в крюйт-камеру трижды ударили в колокол. Швабра, выбирая гордень сей-тали, пригрозился:

- Ну, гере китовый царь, берегись! Достанется тебе, бедняге...

5. ФРУ ЮЛЕНШЕРНА

Раздеваясь, Маргрет спросила у мужа:

- А как вас собрались колесовать? Это было очень страшно? Вы мне никогда об этом не рассказывали...

Шаутбенахт ответил кислым голосом:

- Бог знает что вам приходит в голову...

- Вы много пролили христианской крови, когда были пиратом? - опять спросила фру Юленшерна.

Он возвел глаза кверху, как бы прося заступничества у бога.

- Много?

И зевнула:

- Никогда не думала, что бывает такая скука...