Россия Молодая. Том 1

— Чего уже об этом говорить… — Буркнул Голицын. — Застрели меня, а? Жуть как не хочется на эшафот идти. Толпа зевак радостно кричит, а моя голова катится по помосту. Позор-то какой, — передернулся Василий.

— Какая плаха? — Усмехнулся Репнин. — Никто тебе голову рубить не станет. Даже не надейся. Петр взял твою племянницу в жены. Думаешь, он решит сделать ей такой подарок на свадьбу? Так что, гнить тебе до конца твоих дней в каком-нибудь монастыре. Он сейчас узников всех туда справляет. Что приуныл? Все одно наказания не избежать. Так что, покайся честно во всех своих проказах. А я за тебя по старой памяти попрошу. Софью ведь в пустошь женскую отправили на далеком северном острове. Там и мужская есть рядом. Будете хорошо себя вести, может Петр Алексеевич и позволит вам видеться. Он ведь простить вас хотел, все зная, а вы, дураки… эх, — махнул рукой Репнин. — В общем, думай. Время пока есть.

Глава 8

5 августа 1689 года. Москва

Петр стоял на звоннице Ивановской колокольни и смотрел на Москву. Ему было не по себе. Столько лет напряженного труда. И снова он тут… в Кремле. Уже второй раз, но с все той же задачей…. Интересно, сколько раз ему еще придется перепеть на разные лады этот своеобразный "день сурка"?

Он смотрел и пытался оценить фронт работ, казавшийся ему, на первый взгляд совершенно безграничным. Да и было с чего. После практически столетия, что он прожил в мире XXI века, находясь на весьма далеком от социального дна уровне, вид, открывшийся перед ним вгонял в уныние и печаль. Низкорослый город с кривыми улочками, лишенными хоть какого-то твердого покрытия, а потому превращающимися после дождя в натуральное болото. Лишь в отдалении лежал, резонируя с окружающий действительностью, созданный им Преображенский район из перестроенных деревень. Он просто бил по глазам ровными мощеными дорогами и строгой квартальной планировкой. Да и постройки там были повыше на пару этажей и исключительно из кирпича с доброй черепичной крышей. Этакий образцово-показательный городок недалеко от столицы, что напоминала скорее большую деревню, чем город своей приземистой разлапистостью.

— Государь, — на звонницу поднялся Меньшиков, — брат твой, Иван Алексеевич, преставился не приходя в сознание.

— Давно?

— Только что. Сразу к тебе и побежал.

— Что-то еще? — С легким раздражением спросил Петр. Внезапная болезнь и смерть Ивана оказались для него неприятным сюрпризом. Он ему, конечно, не был нужен, но чувства мальца, принявшего его в этом мире, были к Ивану очень теплые. Петр до слияния сознаний любил его как брата искренне и совершенно без какой-либо дурной мысли, что не от Нарышкиных тот, а от Милославских.

— Иезуиты прислали с посыльным сообщить, что Давида Иржи уже покинул Москву и больше не вернется. Да патриарху извинения принесли с подарками.

— Отменно. Иоаким утих?

— Поворчал, но остался доволен. Он знает о том, что ты с ними дела ведешь в вопросах денег и торговли.

— Вот как? И много же людей о том знают?

— Да почитай все, кому интересно.

— Хм. Кстати о деньгах. Они что-нибудь сообщили толковое про серебро?

— Сказали, что хотят завтра лично прибыть и все обсудить.

— Нервничали?

— Нет. Думаю, они деньги уже привезли. Они еще утром договорились о приеме.

— Вот как? И почему я только сейчас узнаю?

— Так ты уже второй день как мешком ушибленный. Секретаря послал подальше и тоскуешь. Аня за тобой на колокольню не полезет, с ее животом-то. Сам же с нас шкуру спустишь, если у нее выкидыш или еще какая неприятность случится. А матушка твоя уже не в том возрасте. А я в отъезде был.

— А остальные? — Удивился Петр. — Что, боятся?

— Леший их разберет, — пожал плечами Александр. — Не решаются тревожить. Маша так и вообще сказала, чтобы мы тебя не трогали и тебе нужно побыть одному. И Аню не пустила, которая было порывалась.

— Умница она, — усмехнулся Государь. — Никогда бы не подумал, чтобы две женщины смогли договориться и не повыдергивать друг другу волосы из-за мужика. Чудно все это.

— Так что, чудно-то? Они обе понимают, что если ты узнаешь, что кто из них другой козни строит, по голове не погладишь. Разговор у них был серьезный еще до свадьбы, там и договорились о чем-то. С тех пор как подружки ходят.

— Иствикские ведьмы, — усмехнулся Государь.

— Ведьмы?

— Да нет, — хмыкнул Петр. — Не ведьмы. История так просто называется, как у одного мужчины было три женщины, что вместо того, чтобы друг другу волосы рвать, стали лучшими подругами и вместе воспитывали его детей, что сами и нарожали.

— Удивительно…

— Но такое случается.

— Да уж… а чего ты тут сидишь? Может лучше в баньку или еще чего?

— Грустно мне Алексашка и тоскливо. Ты даже не представляешь сколько работы предстоит, а я уже как загнанная лошадь… — Петр осекся, чуть не ляпнув про два века ударного труда на благо Отечества.

— Эко тебе мысли в голову лезут. Это из-за сестрицы с братом?