Россия на историческом повороте: Мемуары

Их война против земств, Союза городов, кооперативов и всех добровольных организаций, работавших на нужды национальной обороны, приобрела патологический характер. В Думе стало известно, что правительство вознамерилось взять все эти организации под свой прямой контроль, а это, наряду с другими мерами означало, что именно Протопопову поручили заниматься продовольственным снабжением жителей Петрограда.

В январе в столице резко возрос размах беспорядков среди рабочих. Если в 1916 году по всей стране прошло 243 политические забастовки, то за первые два месяца 1917 года их число составило 1140.

К середине января специальный комитет во главе с начальником Петроградского военного округа, которым он командовал вплоть до 27 февраля 1917 года, генералом С. С. Хабаловым закончил разработку детального плана размещения в столице войск для совместных действий с полицией на случай беспорядков в столице. Одновременно правительство начало кампанию борьбы с Центральным военно-промышленным комитетом из-за входящей в него Рабочей группы. Эта независимая группа рабочих, являвшаяся частью комитета (членами которого были ведущие представители промышленности), была сущим проклятием для Протопопова по одной простой причине: действуя с позиций марксистской идеологии и пролетарских принципов, группа успешно защищала экономические интересы промышленного пролетариата и вынуждала предпринимателей идти ему на уступки. Таким образом удавалось избегать забастовок на заводах, занятых оборонным производством.

31 января вся Рабочая группа была арестована и ей было предъявлено обвинение в «создании преступной организации, стремящейся к свержению существующего государственного строя и установлению социалистической республики». По приказу генерала Хабалова газетам было запрещено опубликовать письмо арестованных лидеров группы к трудящимся Петрограда, в котором они призывали их продолжать работу на оборонных предприятиях и не проводить демонстраций и забастовок в знак протеста против их ареста. Лишь один из членов группы «избежал» ареста: это был Абросимов, самый левый член группы, который постоянно вылезал вперед, правда без большого успеха, со всякого рода «революционными» предложениями.

В первые недели после падения монархии, когда досье охранки попали в руки нового правительства, выяснилось, что Абросимов был одним из самых активных агентов полиции. Но даже и без этого неоспоримого доказательства вся история о проведении кампании Протопопова — Курлова по деморализации петроградских рабочих, придерживающихся «оборонческих» настроений, была достаточным свидетельством участия Абросимова в деятельности «пораженцев».

8 февраля по приказу царя Петроградский военный округ был выделен из Северного фронта и командующий округа генерал Хабалов получил специальные полномочия. Дума оставалась единственной независимой организацией, которую еще не рискнул тронуть Протопопов. В те черные месяцы этот орган народного представительства, конечно же весьма далекий от совершенства, был единственной надеждой России. Думе доверяла армия на фронте, в ее действенность верили рабочие столицы. Однако неделя шла за неделей, разрушительные силы действовали со все большей наглостью, а Дума по-прежнему так и не возобновляла своей работы.

По городу поползли слухи, будто Царское Село уже приняло решение покончить с Думой. Слухи с каждым днем все нарастали, вызывая всеобщее беспокойство. Все понимали, что в случае разгона Думы общественное мнение потеряет всякое значение. Представители всех слоев общества, от командиров на фронте до простых заводских рабочих в Петрограде, верили в силу и способность Думы спасти положение.

Когда в конце концов на 14 февраля был назначен день возобновления работы Думы, нас с Чхеидзе посетила делегация рабочих Путиловского завода, которые играли ведущую роль в рабочем движении столицы, и сообщила нам, что в день открытия Думы рабочие планируют провести массовую демонстрацию в ее поддержку. Демонстрация была отменена, поскольку, по тактическим соображениям, «Прогрессивный блок» принял решение не поддерживать этот план. Об этом было объявлено в письме, которое Милюков направил в газеты.

Как обычно, в канун открытия Думы Родзянко отправился с всеподданейшим докладом к царю.