Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

В Пафнутьевском летописце сохранилось самое подробное сообщение о том, что в 1524/25 г. Василий III «довел…измену» на Савву и Максима Греков. Это известие было разобрано выше. К этому прибавлено, что Даниил с Освященным собором «довел на них ересь». С ними «в совете» были И. Берсень, П. Муха Карпов и Ф. Жареный. Обвиненные «сказали на соборе во всем виноваты». После этого Василий III «над грекы показал милость», послал Савву в заточение «на Возмище», а Максима — в Иосифов, келейника Афанасия — в Пафнутьев, «а Берсеня велел казнити главною казнию, а Муху велел в темнице заключити, а Жареному велел язык вырезати».

В Холмогорской летописи говорится лапидарно: «Того ж лета поймал князь великий Максима Святогорца. Того ж году Берсеню головы отсекл» [1145].

Итак, Максим Грек судился дважды: светским и духовным судами (соборами). На втором (состоялся он в апреле — мае 1525 г.) [1146]осуждена была его ересь. Соборы, очевидно, происходили «со скрипом». В среде духовенства не было единодушного мнения по отношению к ереси (мнимой) Максима. Чтобы усилить позицию иосифлян, Даниил в это время на место отставленных иерархов из среды нестяжателей назначает близких к нему лиц. Вместо покинувшего после 1522 г. коломенскую епархию Тихона епископом стал племянник Иосифа Волоцкого Вассиан Топорков (2 апреля 1525 г.), а вместо вологодского епископа Пимена — игумен кирилло-белозерский Алексий (9 апреля). По Строеву, только до 1525 г. упоминается близкий к нестяжателям архиепископ Иоанн Ростовский. Его вакансия (как и другого архиепископа — Новгородского) оказалась во время соборов свободной. В итоге к апрелю — маю 1525 г. оставалось только три иерарха, которые занимали свои посты при Варлааме: верный сторонник иосифлян Досифей Крутицкий, Геннадий Суздальский и Иосиф Смоленский.

«Перебирались людишки» и среди настоятелей крупнейших монастырей. В феврале 1521 г. игуменом Троице-Сергиева монастыря назначен был старец Белозерской пустыни Порфирий. Но в сентябре 1524 г. он ходатайствовал за опального Шемячича и поэтому был удален со своего поста [1147]. Деятельным участником Освященного собора был в 1522 и 1525 гг. архимандрит Симонова монастыря Герасим Замыцкий (с 1520 г.). Он умер «на покое» в Иосифовом монастыре, что говорит о его близости к иосифлянам [1148]. Одним из ближайших сподвияшиков Даниила стал чудовский архимандрит Иона Собина, участник соборных акций 1522 и февраля 1525 г. Он принимал деятельное участие в разбирательстве о Вассиане Патрикееве (1531 г.). В 1522 г. Иона посылался проверять донесение о «чудесах» Макария Калязинского [1149].

При таком составе Освященного собора судьба Максима Грека была заранее предрешена. В разбирательстве участвовали также сам Василий III, его братья, «старцы изо многих монастырей, и многим же бояром, князем, и вельможам, и воеводам» [1150].

Максим Грек был обвинен в том, что писал «яко седение Христово одесную Отца мимошедшее и минувшее». Считался он повинным и в том, что отрицал право русских иерархов на поставление митрополита, который, по его представлениям, должен был ставиться в Царьграде. В конкретных условиях это означало выступление против поставления в 1522 г. иосифлянина Даниила [1151].

Не исключено, что именно на соборе 1525 г. В. М. Тучков привел речи Максима, враждебные самому Василию III: «Просился, государь, Максим у тобя наперед сего прочь, и ты его не отпустил… И Максим говорил: яз чаял, что благочестивый государь, а он таков, как прежних государей, которые гонители на християнство». Впрочем, Максим факт произнесения этих речей отрицал [1152].

Обнаруженное в Сибирском сборнике послание митрополита Даниила в Волоколамский монастырь от 24 мая 1525 г. говорит о том, что Максим был осужден за ложное учение о сидении Христа «одесную Отца», за выступление против поставления русских митрополитов на Москве и за то, что он «иная многая развращенная и пагубная глаголяше» [1153]. Это вполне соответствует тем обвинениям, которые, как можно утверждать на основании судебного дела, действительно выдвигались против Максима на соборе 1525 г.