Россия на распутье: Историко-публицистические статьи

Во-первых, ее едва ли будет под силу осуществить с нашим довольно скудным преподавательским составом. Чтобы провести ее сколько-нибудь достойным образом, нужен весьма многочисленный штат руководителей, способных разрешить чрезвычайно трудные педагогические задачи занятий с взрослыми людьми. Конечно, номинально во главе будут стоять профессора, но при множестве студентов они должны будут передоверять большую часть занятий ассистентам и туторам, а помощь последних, как бы она ни была полезна при постоянном руководстве профессора, не может ни в каком случае быть заменой этого руководства. Попытка перестроить университетское преподавание таким способом повлияет неизбежно на понижение его качества. Во-вторых, нельзя не принять во внимание и то, что студенты, в общем, едва ли отнесутся сочувственно к подобной реформе. Помимо дурных побуждений, в данном случае скажется совершенно естественное стремление молодых людей к известной самостоятельности и свободе располагать своим временем и способностями. Проводить школьную систему в университете можно было бы только путем постоянного и педантического гнета, ежегодной борьбы с уклонениями, с оппозицией. На это можно было бы решиться только при неимении никаких других средств и при уверенности в громадной пользе подобного порядка, а надо сказать в заключение, такого убеждения быть не может. Наоборот, такая попытка совершенно убьет свободный интерес к науке, которым живут не только ученые исследования, но и воспитание юношества. Что бы ни говорили об университетской молодежи, в большинстве ее представителей в той или другой форме, в той или другой степени, проявляются идеальные стремления. Все эти лучшие будут подавлены школьной муштровкой, а чернь, которая есть везде, немного выиграет от того, что ее прогонят сквозь строй репетиций. Подчинять организацию университетов желанию подгонять худшую часть их состава едва ли уместно и полезно.

Остается подумать об усовершенствовании выработавшейся у нас исторически системы факультетского руководства. При этом придется пользоваться и учебными планами, и экзаменами, и практическими занятиями, но пользоваться так, чтобы по возможности ослабить, если не устранить, присущие каждому из этих педагогических средств недостатки.

Мы видим, например, что руководство обращается в деспотизм или в фикцию, если связывать с ним слишком обширные и неподатливые требования и тем самым закрывать студентам возможность удовлетворять свободную любознательность. Первым указанием, отсюда вытекающим, должно быть составление учебных планов, обнимающих лишь предметы строго необходимые для подготовки по каждой отдельной специальности, а не совокупность предметов, имеющих более или менее отдаленное отношение к ней. Иначе говоря, вместо общих планов по факультетам или хотя бы даже по отделениям, в том обширном смысле, как у нас употреблялось до сих пор слово «отделение», планы обязательных курсов должны быть групповые на менее широком, но прочном фундаменте.

Например, на историко-филологическом факультете можно было бы разрешить, быть может, следующие комбинации предметов, кроме логики и психологии, которые должны слушаться всеми:

1 ) Древние языки (и литература), сравнительное языкознание, история древней философии, древняя история.

2)  Славянские наречия, славяноведение, сравнительное языкознание, история всеобщей литературы (или история русской литерату-ры).

3)  Русский язык , история русской литературы, история всеобщей литературы, история философии, русская история.

4) ( Германские) (или романские) языки, сравнительное языкознание, история всеобщей литературы, история философии, всеобщая история.

5)  История , всеобщая и русская, история философии и древние языки (или русский язык и литература, или история искусства).

6)  Философия , история всеобщей литературы, всеобщая история, древние языки.

7)  История искусств , история философии, всеобщая история, история всеобщей литературы, древние языки.