Россия на Западе: странные сближения

«Однажды на улице молодой царь встретил знатную немку, носившую эмалированные золотые часы, чудо искусства, совершенно неизвестное московскому государю. Хотя он прежде никогда не видел эту даму, но остановил ее на улице, схватил часы, открыл их и несколько минут рассматривал в совершенном молчании. Затем возвратил часы женщине, поклонился и ушел все также молча, размышляя над увиденным».

Другие легенды из той же публикации сообщают, что Петр обошел все мастерские Кенигсберга и настойчиво расспрашивал местных ремесленников о премудростях их труда. В восторг царя привел один местный столяр, научивший его делать янтарные мундштуки для курительных трубок.

После Кенигсберга, 20 июня 1697 года, Петр вновь отправился в Пиллау, к милому для него морю. Вообще этот город должен был вызывать особый интерес царя. Он, несомненно, знал, что его отец Алексей Михайлович в свое время намеревался… строить здесь русский флот. Идея основать русские морские силы на Балтике, которую так блестяще реализует Петр, витала в воздухе давно. В разгар русско-шведской войны, в 1656 году, московский посол Григорий Карпович Богданов прибыл ко двору Великого курфюрста с предложением «перейти под руку царя».

«Государь наш так могущественен, что окажет курфурсту защиту против всех врагов его; царю нужна лишь гавань, где бы он мог приступить к постройке флота», – уверял дипломат Фридриха Вильгельма. Но тот, как мы видели, сам был человек с амбициями и ни под чью руку идти не собирался. Так что проект Алексея Михайловича остался лишь замыслом.

Петр не собирался оставаться в Пиллау надолго. Но внезапно государю пришлось окунуться в большую политику и задержаться на двадцать дней. «В Пиллау жили за елекцию Польскою, где, сколько возможно, сделали», – писал царь.

О чем речь? За год до описываемых событий скончался польский король Ян Собесский, и с тех пор в Польше длилось бурное бескоролевье, чреватое политической нестабильностью. В Речи Посполитой правление не было наследным; монарха выбирал сейм – собрание шляхты. Каждые новые выборы государя знаменовались международной политической борьбой за избрание «своего» кандидата. Практически все ведущие европейские дворы пытались пропихнуть в короли того, в ком видели выгоды для себя. Ян Собесский был настроен антитурецки, что приносило пользу России, Австрии и Венеции. Но после его смерти Франция, которая дружила с султаном, вознамерилась возвести на трон в Варшаве Франсуа-Луи, 3-го принца Конти. Это косвенным образом соответствовало интересам Швеции, другого традиционного союзника Парижа. В Пиллау царя настигли вести, что у французского кандидата хорошие шансы на успех. Конти гарантировал, что в случае его победы турки добровольно вернут полякам утраченный ранее Каменец-Подольский. Французские агенты влияния на все лады обещали шляхте невиданное благоденствие. Союзник Петра император Священной Римской империи Леопольд уже бил тревогу и просил срочно послать в Варшаву сибирских соболей, чтобы как можно громче зазвучала альтернативная точка зрения.

Петр, равно как и цесарь Римский, продвигал в короли саксонского курфюрста Фридриха Августа. Царь отправил соболей по назначению, но чтобы еще весомей поддержать своего претендента, прямо из Пиллау отослал сейму решительное послание:

«…Имея к государству вашему постоянную дружбу, мы такого короля французской и турецкой стороны видеть в Польше не желаем, а желаем, чтобы вы выбрали себе короля какого ни есть народа, только бы он был не противной стороны, в доброй дружбе и крепком союзе с нами и цесарем римским, против общих неприятелей Креста Святого».

В результате сейм развалился на две половины, каждая из которых законным парламентом провозгласила себя. Чуть бо́льшая голосовала за француза, чуть меньшая – за саксонца. Прослышав об этих неправильных выборах, Петр потерял терпение и двинул к польской границе армию под командованием Михаила Григорьевича Ромодановского.

В ожидании вестей из Варшавы, 29 июня 1697 года, царь отпраздновал в Пиллау свои именины и впервые в жизни собственноручно организовал фейерверк. На берегу моря была сооружена иллюминация в виде триумфальной арки с латинской надписью: «Да здравствуют союзники, да убудет полумесяц и да увянут лилии». По этой фразе видно, что волновало царя в этот момент!