Россия: народ и империя, 1552–1917

Поражение шведской армии не означало автоматического согласия финнов на переход к новому хозяину: партизанские армии еще долго тревожили российскую администрацию. Пытаясь привлечь финнов на свою сторону, Александр I пообещал сохранить те свободы, которыми они пользовались под властью шведских королей, и созвал заседание финского сейма в Поорвоо в марте 1809 года. Согласно выработанным договоренностям, Финляндия имела право пользоваться собственными законами и институтами, ее возглавлял собственный правящий совет — сенат, независимый от российского правительства и ответственный перед царем как Великим князем Финляндским. Великому княжеству даже разрешалось содержать собственную небольшую армию. В данном случае уступки шли дальше обычной имперской практики уважения местных традиций и умиротворения местной элиты: Финляндии оставили собственное управление.

Александр почти полностью преуспел в своей политике: он добился лояльности финнов. При этом сложилась уникальная ситуация: Российская империя стала домом для маленького европейского государства с собственными традициями, законами и свободами, унаследованными от предков. Правда, в течение более полувека цари не созывали парламент, но в других отношениях соблюдали достигнутые договоренности. Финляндия отвечала взаимностью: в 1830-х годах финны не доставили имперскому правительству никаких проблем, несколько подразделений их армии даже участвовали в подавлении польского восстания. Финны извлекли из создавшегося положения немало выгод: их амбициозные соотечественники могли поступить на службу в российскую армию или выбрать гражданскую карьеру. Более того, российское правительство даже поддержало зародившееся в середине XIX века национальное движение, используя его в качестве противовеса культурно-языковому влиянию шведов. В конце 1880-х годов Финляндию можно было называть примером успешного осуществления российской имперской политики интеграции.

* * *

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ. Туркестан и оазисы Средней Азии были включены в состав Российской империи только во второй половине XIX века. Одной из причин их завоевания стала забота о безопасности в ее традиционном понимании: защитить открытую южную границу, пролегавшую по степи и пустыне. Вот как защищал российский империализм министр иностранных дел Горчаков: «Положение России в Средней Азии схоже с положением всех цивилизованных государств, которые вступают в контакт с полудикими кочевыми племенами, не имеющими твердой социальной организации. В таких случаях интересы безопасности границ и торговых отношений всегда требуют, чтобы более цивилизованное государство имело определенную власть над соседями, которые своими дикими и неуправляемыми привычками доставляют немало неприятностей. Все начинается с угона скота и грабежей. Чтобы положить всему этому конец… соседние племена приходится приводить к некоторому подчинению».

Принимались в расчет и экономические интересы: гражданская война, охватившая США, поставила под угрозу полного прекращения торговлю хлопком, альтернативным источником которого являлась Средняя Азия. Кроме того, России требовалось восстановить статус великой европейской державы после унижения Крымской войны, для чего нужна была военная победа. Урегулированию проблем дипломатическим путем мешали и генералы, считавшие военное решение более эффективным.

Более чем любая другая российская территория, Туркестан вплоть до 1917 года напоминал колонию привычного европейского типа, в данном случае являясь зоной экономической эксплуатации, далекой от метрополии и признаваемой совершенно отличной от нее. Местное население классифицировалось как инородцы, и по отношению к нему не предпринималось попыток ни русификации, ни обращения в христианство. Местная элита, в отличие от кавказской, не была включена в российскую знать, хотя ей и позволили пользоваться значительной властью под контролем русского военного генерал-губернатора. Исламский суд остался нетронутым и мог осуществлять свои полномочия в местных делах.

Возможно, со временем это отношение изменилось бы, и Россия начала бы долгую, терпеливую интеграцию данных территорий и народов в имперскую структуру, как делалось раньше в отношении мусульманских народов Поволжья, но завоевание произошло слишком поздно, этот процесс так и не успел начаться всерьез — вскоре рухнула сама царская империя.

В. Россия как империя. Выводы