Россия – наша любовь

У меня был доклад о Агатоне Гиллере, и все время в голове крутилось его описание Даурии[236] – мест, которые он посетил, хотя он в качестве наказания был отправлен в армию и формально был обязан соблюдать дисциплину. Я представляла, как Петр Высоцкий производит в поместье знаменитое на всю Восточную Сибирь мыло с инициалами П. В. Все было как в прекрасном сне: чудесные виды, прозрачная вода Байкала, приветливые хозяева. Этот день 17 сентября я помню так, как будто все происходило вчера. Дата, которая сразу ассоциируется с 1939 годом.

Мы уже завершили наши заседания. Эльжбета Качиньская в купальнике плавает в Байкале. На берегу в форме подковы расставлены деревянные столы и необструганные скамейки. В корзинах полно рыбы – знаменитых омулей – и ведро, как нам казалось, водки, а точнее самогона. Профессор Качиньская выходит из воды, вытирается огромным полотенцем и, чтобы согреться, получает 100 грамм охлажденного напитка. Она выпивает их залпом, и глаза вылезают у нее из орбит. Она мужественно вздрагивает и приходит в себя. Самогон в ведре мало чем отличался от… спирта! Потом все рассаживаются и начинается застолье: нарезанный крупными ломтями хлеб, вкуснейшие омули, ну и спирт (желающие могут его разбавить водой из Байкала). Потом еще русское знаменитое пение – достаточно нескольких человек и уже есть хор. И они знают все строфы! В детстве я видела и слышала подобное пение во время войны, когда русские «шли на Берлин».

Это была незабываемая встреча и необычная конференция.

Необычная еще и тем, что, приехав домой, я постоянно рассказывала о двух вещах для меня «необычных», поскольку я впервые в жизни столкнулась с подобным, и это произвело на меня шокирующее впечатление.

На конференции присутствовал, в том числе, профессор Бабич. Мы идем по склону с видом на озеро, я представляюсь и говорю: «Как хорошо, что это не экскурсия «Орбиса». Никто ничего не продает, можно спокойно все осмотреть». В тот день мы также посетили музейную экспозицию Лимнологического института РАН на станции Листвянка (бывшая деревня Лиственичное), где стояли бюсты Бенедикта Дыбовского и Яна Черского и образцы фауны и флоры, а затем великолепные мраморные карьеры, где мы собирали красочные голубовато-розоватые осколки камней. Профессор Бабич с улыбкой отвечает: «Что вы говорите. Я, напротив, очень люблю торговать». Что ж, каждому свое… На каждой станции вокруг вагона собиралась толпа. Проводники и официанты продавали оставшиеся продукты: растворимый кофе, колбасные изделия и прочее. А рядом с ними пристраивался наш профессор Бабич, который тоже что-то продавал, что-то покупал и возвращался в свое купе навьюченным.

После завершения конференции мы остановились на день-полтора в Иркутске. Посетили дом-музей декабриста Сергея Волконского и находившиеся рядом родовые могилы его семьи. В этом доме, к сожалению, пол был покрашен масляной краской, которая, скорее всего, была несколько иного цвета, чем та, которой его покрывали по указанию красавицы Марии, урожденной Раевской, аристократки, семья которой обеспечила ей и ее мужу достойную жизнь и присылала прекрасную антикварную мебель и прочие безделушки из Петербурга. В какой-то мере в музее воссоздана атмосфера парадной залы, столовой и нескольких спален первой половины XIX века. Сюда приходили и наши ссыльные – их приглашали на концерты и вечера, учителем сына Волконских был Юлиан Сабиньский, участник тайной польской организации Ш. Конарского.

Затем мы уже в индивидуальном порядке отправляемся по магазинам. Ищем подарки друзьям и сувениры, а прежде всего что-нибудь сделанное из красивых уральских камней. Мы заходим в магазин, где действительно есть и кольца, и фигурки из этих камней, и обработанные для колец и кулонов камушки. И только мы уже собрались попросить продавщицу нам что-то показать, как нас обскакивает профессор Бабич и категорично заявляет: «Прошу запаковать все, что есть на прилавке». Мы спешно убегаем в страхе, что он нас узнает, и отправляемся на поиски другого магазина.

Находим и возвращаемся с покупками в нашу гостиницу. На первом этаже располагается продуктовый магазин. Эльжбета хочет зайти купить какую-то колбасу, которую она увидела на прилавке. В магазине вдруг становится тихо, продавщицы озадаченно глядят друг на друга, мы не понимаем, что происходит. В этот момент к нам подходит какая-то клиентка средних лет, с улыбкой протягивает нам карточки и говорит: «Мне она лишняя. Купите, пожалуйста, что вам хочется». В тот момент мы понимаем, что большая часть продуктов продается по карточкам. Мы чувствуем себя глупо, но пути назад уже нет – извиняемся и сердечно благодарим облагодетельствовавшую нас женщину, которая мгновенно исчезает. Нам стыдно – если бы не этот случай, мы бы ничего не знали о трудностях со снабжением и о карточках в провинции…