Россия нэповская

А нам… крестьянам всего мира, — писал в 1925 году крестьянин Смоленской губернии Дорогобужского уезда Сафроновской влости, деревни Покровское Е. Любасов, — нужно не забывать десять заповедей советских: 1) Я есть власть твоя, которая спасет тебя от гнета, кроме этой власти больше себе не ищи; 2) не делай никаких подрывов, ни подкупленных организаций и не ищи спасения, кроме спасения советской власти; 3) не клевещи, клеветник, напрасно на советскую власть, клевета твоя придет на твою голову от стального трудового кулака; 4) помни советскую власть, просветившую нас, делай по ее программе и не забывай память идейных передовиков и день их кончины торжественно празднуй; 5) чти советскую власть лучше отца и матери, чтобы жилось хорошо детям, внукам и правнукам; б) не убивай своим коварным языком идею угнетенных и рабов всего мира; 7) не ищи себе удовольствия на улицах у бедных женщин, знай, что каждая женщина такая равноправная гражданка, как и ты; 8) не укрывай от советской власти ни земли, ни скота, ни ее достояния; 9) не слушай клеветников на советскую власть и не защищай достойных наказаний; 10) не завидуй богатым постройкам, скоту, многоземелью, знай, что все это нажито пролетарским трудом, и советская власть всё это передаст опять тому же трудовику[524].

Крестьянская община и деревенские Советы

Не осталась в стороне от нового курса и крестьянская община. В отличие от дореволюционной крестьянской общины земельное общество середины 1920-х годов не являлось официальным административным органом и не имело сословного характера. Тем не менее у него наличествовали признаки административной организации. Это выражалось прежде всего в том, что оно регулировала земельные отношения в соответствии с законом и местными обычаями. Советское земельное право установило «новое положение, не известное прежнему, а именно: наряду с общей сельской администрацией вводится особая земельная администрация, которая имеет свои задачи, несмотря на могущее быть территориальное и персональное совпадение с общей сельской»[525].

Каким же образом складывались взаимоотношения между жившей в новых условиях общиной и сельским советом — низовым аппаратом государственного управления в деревне? Замена укорененного в сознании крестьян мирского уклада новой структурой управления не могла произойти в кратчайший срок. После Октября 1917 года в деревне развивались две формы местного управления: сельсовет как орган революционной диктатуры и сход как традиционный институт сельского самоуправления. Разделения схода на земельный и сельский не существовало. Ситуация не изменялась до середины 1920-х годов. Сельсоветы функционировали как органы государственного управления, наделенные функциями преимущественно административного порядка. Их главная задача состояла в сборе сельскохозяйственного налога и выполнении распоряжений вышестоящих организаций. Вся экономическая жизнь деревни продолжала оставаться в руках схода.

Укрепление влияния сельского совета требовало отделения земельного схода от сельского схода и передачи руководства последним в руки сельской советской администрации. Сельский совет обладал большими полномочиями в области управления, финансово-налоговой, земельных дел, социального обеспечения, однако соответствующей материальной базы для их практического осуществления не получил. На территории РСФСР в 1926 году всего 1815 (3,2 %) сельских советов имели самостоятельный бюджет, сумма которого равнялась 15,6 млн рублей. Земельные общества обладали 70–100 млн рублей[526]. Значительная часть расходов на содержание сельских советов покрывалась за счет земельных обществ. Так, Липовский сельский совет Борисоглебского уезда Тамбовской губернии полностью содержался на средства общества, ничего не получая из бюджета волисполкома. Общество путем самообложения собирало средства на сельставку, аренду помещения под сельсовет, канцелярские расходы и проч. Для финансовой поддержки сельского совета использовались деньги, полученные от сдачи в аренду общественной земли. Источники дохода и расходов сельсоветов утверждались на сходах граждан[527].